Православная Церковь — структура иерархичная и консервативная. Функции управления в ней всегда принадлежали мужчинам — прежде всего епископату и духовенству. И тем не менее, в жизни Русской Православной Церкви женщины играли и играют вполне определенную роль.
. Текст: «Татьянин день»
В преддверии 8 марта мы попытались составить что-то вроде списка тех женщин, которые если и не принимают участие в процессе принятия решений в Русской Церкви, то, по крайней мере, выполняют некоторые управленческие функции.
Данный материал составлен по данным открытых источников и не учитывает целый ряд факторов, которые отражаются на степени влиятельности той или иной кандидатуры. Мы сознательно не употребляем слово «рейтинг» как термин, противоречащий церковному пониманию идей иерархичности и служения, которое опирается на слова апостола Павла: «Каждый оставайся в том звании, в котором призван» (1 Кор. 7, 20).
Кроме этого, мы сознательно уходим от анализа влиятельности в церковных кругах женщин — супруг видных государственных чиновников, которые принимают активное участие в работе различных благотворительных организаций, оказывают поддержку церковным социальным проектам и т. д. Ярким примером такого влияния может служить, например, супруга главы российского правительства Светлана Медведева.
За рамками нашего внимания также останутся женщины, несомненно влияющие на повестку дня в церковном сообществе, но не принадлежащие к официальным церковным структурам. К таким персонам можно отнести, например, известных журналисток Елену Дорофееву (ИТАР-ТАСС) и Ольгу Липич (РИА «Новости»), специализирующихся на религиозной тематике, главного редактора сайта «Православие и мир» Анну Данилову, бывшего главного редактора «Татьянина дня», журналистку Ксению Лученко, а также Олесю Николаеву — поэтессу, писателя, лауреата Патриаршей литературной премии.
Сюда же можно было бы отнести руководителей «Союза православных женщин» — общественной организации, учрежденной в 2010 году: Нину Жукову и Галину Ананьеву, входящих также в состав Бюро Всемирного русского народного собора, а также Марину Белогубову, начальника Департамента аппарата Полномочного представителя Президента РФ в Центральном федеральном округе.
Мы сознательно ограничим себя рамками официальных церковных органов управления и рассмотрим кандидатуры тех женщин, которые в этих органах состоят.
Вообще, степень влияния той или иной женщины в структурах церковного управления можно оценивать с двух точек зрения. Во-первых, с позиций строго иерархических. Для женщины-монахини высшее карьерное достижение — это игуменство в ставропигиальном (находящимся в непосредственном подчинении Патриарху) монастыре. Поэтому автоматически все настоятельницы ставропигиальных монастырей вошли в наш список. Во-вторых (и данный подход представляется более правильным), эту оценку можно производить с позиций сугубо функциональных, то есть с точки зрения причастности женщины к актуальной деятельности управленческих или совещательных структур Русской Православной Церкви. И именно по этой причине список не ограничивается игумениями крупных обителей.
Возможность лично посоветоваться с Патриархом в том или ином вопросе — привилегия, которой пользуются только наиболее авторитетные женщины в Церкви. Фото Патриархия.ru.
В последнем случае главным показателем будет являться участие женщин в работе Межсоборного присутствия — «совещательного органа, содействующего высшей церковной власти Русской Православной Церкви в подготовке решений, касающихся наиболее важных вопросов внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви» (см. Положение).
В соответствии с Положением, «Межсоборное присутствие призвано к обсуждению актуальных вопросов церковного бытия, в частности относящихся к сфере богословия, церковного управления, церковного права, богослужения, пастырства, миссии, духовного образования, религиозного просвещения, диаконии, взаимоотношений Церкви и общества, Церкви и государства, Церкви и иных конфессий и религий». То есть в круг обсуждаемых вопросов входят практически все аспекты жизнедеятельности РПЦ.
В свете шагов по реорганизации системы церковного управления, инициированных в последние годы Патриархом Кириллом, именно участие в реальном процессе обсуждения актуальных вопросов церковной жизни (который, по замыслу Патриарха, и должен протекать в рамках деятельности Межсоборного присутствия) может являться показателем действительного влияния той или иной персоны.
Заметим еще раз, что далеко не всегда результаты выборки по этим двум параметрам совпадают, т.е. настоятельницы крупнейших ставропигиальных монастырей совсем не обязательно являются членами Межсоборного присутствия. Среди 11 женщин, входящих на сегодняшний день в состав этого органа, пятеро — настоятельницы монастырей (и лишь трое из них управляют ставропигиальными обителями), одна монахиня и пятеро мирянок.
Стоит отметить, что кроме Межсоборного присутствия — структуры, созданной не так давно, в настоящее время в Русской Церкви сохраняется система синодальных отделов. По понятной светскому читателю аналогии синодальные отделы, комитеты и комиссии принято приравнивать к «гражданским» министерствам. В структурах этих отделов также присутствуют женщины — преимущественно настоятельницы монастырей. Сложившаяся за последние годы практика — когда комиссии Межсоборного присутствия и синодальные отделы занимаются одними и теми же вопросами церковной жизни, а порой и называются почти идентично — вносит небольшую путаницу в данное исследование. Например, несколько женщин-настоятельниц монастырей входит в состав «профильной» комиссии Межсоборного присутствия, которая называется «Комиссия по вопросам организации жизни монастырей и монашества»; и параллельно почти все они плюс еще несколько игумений состоят членами Коллегии при Синодальном отделе по монастырям и монашеству.
Но даже поверхностный взгляд на состав тех и других структур свидетельствует о том, что участие женщин в работе Межсоборного присутствия, несомненно, гораздо более представительное и активное, нежели их работа в церковных «министерствах». Поэтому мы и будем отталкиваться прежде всего от этого показателя.
По формальному статусу в рамках деятельности Межсоборного присутствия наибольший вес имеет игумения Иулиания (Каледа) , настоятельница московского Зачатьевского монастыря: она единственная монахиня — член Президиума Межсоборного присутствия. Кроме того, она исполняет обязанности секретаря Комиссии по вопросам организации жизни монастырей и монашества, а также входит в состав Коллегии при Синодальном отделе по монастырям и монашеству.
Игумения Иулиания (Каледа)
В миру — Каледа Мария Глебовна. Родилась в 1961 г. в семье ученого-геолога Глеба Каледы, впоследствии священника, и Лидии Каледы (в девичестве Амбарцумовой), дочери священномученика Владимира (Амбарцумова). Принадлежит к известному священническому роду, двое ее братьев — священники.
Решением Священного Синода от 5 мая 1995 г. назначена настоятельницей Зачатьевского женского монастыря г. Москвы.
Особое место с учетом возложенных на нее служебных функций занимает Маргарита Нелюбова — секретарь Комиссии Межсоборного присутствия по вопросам организации церковной социальной деятельности и благотворительности и член сразу четырех Комиссий: по вопросам духовного образования и религиозного просвещения, по вопросам организации церковной миссии, по вопросам взаимодействия Церкви, государства и общества, по вопросам отношения к инославию и другим религиям.
Маргарита Нелюбова на протяжении долгих лет является сотрудником Отдела внешних церковных связей и руководителем программы «Круглый стол по религиозному образованию и диаконии (социальному служению) Русской Православной Церкви». Фактически она ведущий церковный специалист в области социального проектирования, причем она очень хорошо знакома и с зарубежным опытом организации церковного социального служения.
Маргарита Нелюбова
Родилась в 1962 г. в Москве. В 1984 г. окончила Московский государственный педагогический институт. С 1992 г. руководит программой «Круглый стол по религиозному образованию и диаконии (социальному служению) в Русской Православной Церкви». С 2001 г. координирует программу участия Русской Православной Церкви в профилактике и борьбе с распространением ВИЧ/СПИДа.
Членом четырех комиссий Межсоборного Присутствия также является игумения Серафима (Шевчик ), настоятельница одесского Свято-Архангело-Михайловского монастыря. Стоит отметить: игумения Серафима — несомненно, яркая и разносторонняя личность. Она — единственная в Московском Патриархате женщина, возглавляющая синодальный отдел. Это, правда, синодальный отдел Украинской Православной Церкви — «Церковь и культура», но в любом случае пока это единичный прецедент подобного рода. Кроме того, игумения Серафима — депутат Одесского городского совета.
Заметим, что общепринятый для Русской Церкви запрет для священнослужителей на участие в работе государственных органов и политических партий в данном случае не имеет значения, поскольку игумения — это не священный сан, а должность, занимаемая монахиней.
Игумения Серафима входит в состав Комиссий Межсоборного присутствия по вопросам богослужения и церковного искусства, по вопросам организации жизни монастырей и монашества, по вопросам взаимодействия Церкви, государства и общества, по вопросам информационной деятельности Церкви и отношений со СМИ. При этом одесский монастырь не является ставропигиальным, и в формальной табели и рангах настоятельство в этой обители не слишком выделяло бы тамошнюю игумению из ряда других, если бы не изрядная загруженность в церковных управленческих органах.
Игумения Серафима (Шевчик)
Родилась 25 марта 1963 г. в Черкасской области. В монастырь Серафима пришла в 17-летнем возрасте. С 1995 г. — настоятельница Свято-Архангело-Михайловского женского монастыря.
Депутат Одесского городского совета, занимает должность зампредседателя комиссии по духовности и культуре.
В 2007 г. игумения удостоена премии «Женщина третьего тысячелетия». Годом раньше — «Лучший христианский журналист 2006 года». Автор 15 книг (в основном по истории православия и духовной культуры Украины). Своим главным трудом считает исследование истории Киево-Печерской лавры. При этом, как сама признаётся, не имеет высшего образования.
Игумения Серафима — один из основателей всеукраинской общественной организации «Путь православных имени Святого равноапостольного князя Владимира». Основала единственный на Украине музей — «Христианская Одесса».
Особняком в нашем списке стоит инокиня Ксения (Чернега) . Она не является членом Межсоборного присутствия и не участвует в работе синодальных учреждений, но в силу занимаемой должности — она руководитель Юридической службы Московской Патриархии и одновременно руководитель Юридической службы Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества — имеет существенный вес в управленческих структурах Церкви. Кроме того, она входит в состав Ревизионной комиссии при Епархиальном совете г. Москвы.
Инокиня Ксения (Чернега)
Еще до принятия иноческого пострига исполнявшая обязанности юрисконсульта Московской Патриархии К. Чернега принимала участие в разработке многих документов, с которыми Церковь выступала в диалоге с государственной властью. Здесь были и имущественные вопросы, и проблемы, связанные с правовым регулированием статуса религиозных организаций в России, касающиеся системы церковного образования, вопросов взаимодействия Церкви и музеев, а также множества других.
В состав двух комиссий входит единственная среди одиннадцати женщин-членов Межсоборного присутствия монахиня — не настоятельница монастыря: монахиня Фотиния (Братченко) . Мать Фотиния — член Комиссии по вопросам организации жизни монастырей и монашества, а также Комиссии по вопросам церковного управления и механизмов осуществления соборности в Церкви. В первые годы патриаршества Патриарха Кирилла монахиня Фотиния занимала должность руководителя службы делопроизводства, являясь личным помощником Патриарха (распоряжение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла от 1 апреля 2009 года).
Еще четыре игумении входят в состав «профильной» Комиссии по вопросам организации жизни монастырей и монашества: игумения Сергия (Конкова), настоятельница Серафимо-Дивеевского женского монастыря, игумения Елисавета (Жегалова), настоятельница Стефано-Махрищского монастыря (Владимирская область), игумения Моисея (Бубнова), настоятельница Елеонского Спасо-Вознесенского монастыря в Иерусалиме, и игумения Феофила (Лепешинская), настоятельница Богородице-Рождественской пустыни в селе Барятино Калужской области.
При этом лишь игумения Елисавета управляет ставропигиальным монастырем.
Игумения Сергия (Конкова) , настоятельница Серафимо-Дивеевского женского монастыря — несомненно влиятельная и авторитетная фигура. Дивеевская обитель в настоящее является одной из неофициальных «кузниц кадров» для женских монастырей в России. Игумения Сергия управляет крупнейшим на сегодняшний день женским монастырем Русской Церкви: в обители насчитывается около 500 насельниц.
Игумения Сергия также входит в состав Коллегии при Синодальном отделе по монастырям и монашеству.
Игумения Сергия (Конкова)
В миру — Александра Георгиевна Конкова. Родилась 26 мая 1946 г. Окончила стоматологический институт, работала заведующей зубоврачебным отделением больницы. В 1981 г. она поступила в Рижский Троице-Сергиев монастырь, через год была пострижена в рясофор, а в 1984 г. — в мантию с именем Сергия в честь преп. Сергия Радонежского. Вскоре была переведена на послушание благочинной в скит Рижской обители — Спасо-Преображенскую пустынь. 17 ноября 1991 г. поставлена игуменией возрожденного Дивеевского монастыря.
— настоятельница Свято-Троицкого Стефано-Махрищского женского монастыря. В обители — с первых дней возрождения в 1993 году. Возведена в сан игумении в 1997 году. В 2004 году монастырю придан статус ставропигии. Игумения Елисавета также член Коллегии при Синодальном отделе по монастырям и монашеству.
Игумения Елисавета (Жегалова)
Родилась в г. Дмитрове Московской области. Воспитанница Пюхтицкого Успенского женского монастыря. 25 ноября 1997 г. Патриархом Алексием II возведена в сан игумении Свято-Троицкого Стефано-Махрищского женского монастыря.
Игумения Моисея (Бубнова) — настоятельница Вознесенского Елеонского монастыря в Иерусалиме. В обители располагается Духовная миссия Русской Православной Церкви заграницей.
Игумения Моисея (Бубнова)
Родилась в Германии во время Второй мировой войны, выросла в Бельгии. Воспитывалась под влиянием архиепископа Иоанна (Максимовича), с девяти лет пела и читала на клиросе. С 1975 г. на послушании в Гефсиманском монастыре в Иерусалиме. В 1977 г. пострижена в иночество, в 1992 г. — в мантию. С 1997 г. настоятельница Вознесенского Елеонского монастыря в Иерусалиме.
Известна своими литературными дарованиями, она автор известных книг «Дерзай, дщерь!», «Плач третьей птицы» и «Рифмуется с радостью».
Игумения Феофила (Лепешинская)
В состав Межсоборного присутствия также вошли известный публицист и общественно-политический деятель, президент Фонда изучения исторической перспективы Наталия Нарочницкая и президент Всероссийской ассоциации общественных объединений «Национальный Антинаркотический Союз» Юлия Павлюченкова.
Наталия Нарочницкая , как сказано на ее официальном сайте, — «православный идеолог». Тем не менее, для церковных управленческих структур она — «внешний» человек, независимый эксперт, не принадлежащий синодальным или патриархийным кругам. Хотя, разумеется, к ее голосу в Межсоборном присутствии не могут не прислушиваться: мало кто из членов Присутствия может сравниться с Наталией Нарочницкой, доктором исторических наук, автором множества серьезных научных работ, в плане интеллектуального багажа и научного базиса.
Наталия Нарочницкая
Н.А. Нарочницкая внесла весомый вклад в создание и деятельность значимых научных и общественно-политических движений, организованных при непосредственном участии РПЦ и оказывающих существенное влияние на общественную жизнь, — Всемирного русского собора, Императорского православного Палестинского общества, Фонда единства православных народов, Фонда «Русский мир».
Юлия Павлюченкова окончила Московский гуманитарный университет (бывшая ВКШ). Кандидат политических наук. Президент Всероссийской ассоциации общественных объединений «Национальный антинаркотический союз», председатель правления благотворительного Фонда поддержки православных инициатив, молодежных программ и проектов. Мать шестерых детей.
Юлия Павлюченкова
Екатерина Орлова — вторая, наряду с игуменией Иулианией (Каледа), женщина — член Президиума Межсоборного присутствия. Она входит в состав трех комиссий: по вопросам организации церковной миссии, по вопросам информационной деятельности Церкви и отношений со СМИ и по вопросам противодействия церковным расколам и их преодоления. Несмотря на то, что Екатерина Орлова вошла в состав Президиума Межсоборного присутствия, по всей видимости, ее участие в работе этого органа достаточно формальное: редактор издательства «Даниловский благовестник» Московского Данилова монастыря — фигура не столь известная в масштабах всей Церкви.
Екатерина Орлова
5.
Большинство из представленных в списке женщин-монахинь можно увидеть в дни больших праздников на патриарших богослужениях в храме Христа Спасителя. Если место справа на солее отведено для светских V.I.P. персон, то левую сторону на подобных службах традиционно занимают обладательницы игуменских крестов.
На богослужении в храме Христа Спасителя. Фото Патриархия.ru.
Игумения Георгия (Щукина) , настоятельница Горненского монастыря в Эйн-Кареме (близ Иерусалима). Пользуется большим духовным авторитетом, уже более 20 лет управляет Горненской обителью.
Игумения Георгия (Щукина)
Родилась 14 ноября 1931 г. в Ленинграде. В Великую Отечественную войну пережила блокаду, потерю родителей. В 1949 г. поступила в Свято-Успенский Пюхтицкий монастырь, где исполняла послушания казначея, регента хора.
В 1955-1968 гг. — насельница Виленского монастыря в Литве. Монашеский постриг приняла 7 апреля 1968 г. в Пюхтицах, где подвизалась до 1989 г. В 1989 г. получила назначение на восстановление монастыря святого праведного Иоанна Кронштадтского на Карповке в Санкт-Петербурге.
24 марта 1991 г. возведена в сан игумении. В 1992 г. направлена на игуменское послушание в Иерусалимский Горненский монастырь.
Игумения Рафаила (Хильчук) , настоятельница Свято-Троицкого Корецкого монастыря (Ровенская епархия УПЦ) — член Коллегии при Синодальном отделе по монастырям и монашеству. Это вторая представительница Украинской Православной Церкви в нашем списке. Корецкий монастырь ведет свою историю с XVI века. Статус ставропигиального монастырь получил в 1984 году, еще во времена государственного атеизма.
Игумения Рафаила (Хильчук)
В миру — Хильчук Любовь Ивановна. Родилась в мае 1953 г. в с. Когильно Владимир-Волынского района Волынской области. В возрасте 22 лет в 1975 г. поступила в Корецкий монастырь послушницей. В 1978 г. пострижена в рясофор, в 1983 г. окончила регентское отделение при Ленинградской духовной семинарии. В 1991 г. пострижена в мантию. Возведена в сан игумении 26 июля 2006 г.
Игумения Филарета (Калачева) , настоятельница ставропигиального Свято-Успенского Пюхтицкого монастыря (Эстонская Православная Церковь Московского Патриархата). Она входит в состав Коллегии при Синодальном отделе по монастырям и монашеству.
Игумения Филарета (Калачева)
Пюхтицы были на особом счету у покойного Патриарха Алексия II — с обителью Патриарха связывали воспоминания молодости. В советское время Пюхтицы — один из немногих не закрывавшихся женских монастырей — поставляли настоятельниц для женских обителей для всей РПЦ.
Выпускница Самарского университета, игумения Филарета — также женщина разнообразных талантов: так, например, в сентябре прошлого года в Таллине прошла выставка ее фотографий «Монастырь».
Игумения Серафима (Волошина) , настоятельница ставропигиального Иоанновского монастыря (СПб). Монастырь на Карповке — единственная ставропигиальная женская обитель в Санкт-Петербурге. Причем ставропигию монастырь получил едва ли не первым среди остальных женских обителей, открывшихся или возобновленных в постсоветское время — в декабре 1991 года.
Игумения Серафима (Волошина)
Родилась в 1956 г. Начало своей монашеской жизни положила в Пюхтицах. С 29 апреля 1992 г. — игумения Иоанновского ставропигиального женского монастыря.
Игумения Феофания (Мискина) , настоятельница ставропигиального Покровского женского монастыря (Москва). Покровский монастырь можно без всякого преувеличения назвать самым посещаемым монастырем столицы: здесь хранятся мощи святой блаженной Матроны Московской, пользующейся огромным почитанием в народе.
Игумения Феофания (Мискина)
В миру Мискина Ольга Дмитриевна. Воспитанница Свято-Троицкой Дивеевской обители. Настоятельницей возобновленного в 1994 г. Покровского монастыря назначена 22 февраля 1995 г. Возведена в сан игумении 4 апреля 1998 г.
Игумения Афанасия (Грошева) , настоятельница ставропигиального Иоанно-Предтеченского женского монастыря (Москва).
Игумения Афанасия (Грошева)
Родилась 28 июля 1939 года в городе Щербинка Московской области, в 1973 году поступила в Свято-Успенский Пюхтицкий женский монастырь, с 1998 года благочинная Свято-Успенского Пюхтицкого женского монастыря, с 2001 года настоятельница Иоанно-Предтеченского монастыря.
11 сентября 2007 года Патриарх Алексий II возвел монахиню Афанасию (Грошеву) в сан игумении.
Настоятельница ставропигиального Богородице-Рождественского монастыря — одного из древнейших женских монастырей Москвы (основан в XIV в.).
Игумения Викторина (Перминова)
В миру Перминова Елена Павловна. Родилась в 1954 г.
Настоятельница ставропигиального Кресто-Воздвиженского Иерусалимского монастыря (Москва).
Игумения Екатерина (Чайникова)
В миру — Чайникова Екатерина Алексеевна. Родилась в Красноярском крае, с. Таштып. В 1976 г. семья переехала в Псковскую область, в город Печоры. В 1986 г. поступила послушницей в Пюхтицкий Свято-Успенский женский монастырь.
В 1990 г. в числе других сестер направлена в Москву нести послушание в патриаршей резиденции в Чистом переулке. Назначена на должность коменданта Московской Патриархии. Руководила реставрацией и строительными работами в патриаршей резиденции.
В 1991 г. приняла иноческий постриг. В 2001 г. принимает монашество с именем Екатерина.
С 2001 г. назначена настоятельницей Кресто-Воздвиженского Иерусалимского ставропигиального женского монастыря.
С 2006 года в дополнение к несомому послушанию назначена настоятельницей Подворья при храме Иерусалимской иконы Божией Матери за Покровской заставой г. Москвы с поручением забот по скорейшему воссозданию разрушенного храма.
Настоятельница ставропигиального Покровского Хотькова монастыря (Московская область).
Игумения Олимпиада (Баранова)
В миру — Баранова Наталия Владимировна.
Игумения Фаина (Кулешова) , настоятельница ставропигиального монастыря Троице-Одигитриевой Зосимовой пустыни (Москва).
Игумения Фаина (Кулешова)
В миру — Кулешова Светлана Владимировна. Родилась 1 апреля 1968 г. в поселке Мебельный Стерлитамакского района Башкирской АССР. В 1995 г. поступила послушницей в Свято-Троицкий Белопесоцкий женский монастырь города Ступино Московской области.
8 апреля 2008 г. пострижена в монашество. 8 июня 2011 г. назначена исполняющей обязанности настоятельницы Троице-Одигитриевской Зосимовой пустыни п/о Кузнецово Наро-Фоминского района Московской области.
Постановлением Священного Синода от 5-6 октября 2011 г. назначена настоятельницей Троице-Одигитриевской Зосимовой пустыни. 16 октября 2011 г. возведена в сан игумении.
Настоятельница ставропигиального Борисо-Глебского Аносина монастыря (Московская область).
Игумения Мария (Солодовникова)
Игумения Антония (Корнеева) , настоятельница ставропигиального Николо-Вяжищского монастыря (Новгород).
Воспитанница Пюхтицкой обители. С 30 июня 1990 г. настоятельница Николо-Вяжищского монастыря. Статус ставропигии обитель получила в октябре 1995 г. Монастырь небольшой, на сегодняшний день в нем числится полтора десятка насельниц.
В марте 2012 г. определением Синода при Синодальном отделе по монастырям и монашеству учреждена коллегия, в состав которой входят еще несколько игумений женских монастырей.
Игумения Варвара (Третьяк) , настоятельница Введенского Толгского женского монастыря.
Игумения Варвара (Третьяк)
Игумения Евдокия (Левшук) , настоятельница Полоцкого Спасо-Ефросиниевского женского монастыря (Белорусский экзархат).
Игумения Евдокия (Левшук)
Настоятельница Богородице-Смоленского Новодевичьего женского монастыря г. Москвы. Монастырь не является ставропигиальным, в нем располагается резиденция Патриаршего наместника Московской епархии митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия.
Игумения Маргарита (Феоктистова)
Игумения Параскева (Казаку) , настоятельница Параскевинского Хынковского женского монастыря, представительница Молдовы.
Игумения София (Силина) , настоятельница Воскресенского Новодевичьего монастыря г. Санкт-Петербурга.
Игумения София (Силина)
В списке отсутствует настоятельница ставропигиального монастыря Казанской Амвросиевской женской пустыни, потому что после кончины в 2012 г. игумении Никоны (Перетягиной) в обители пока есть лишь исполняющая обязанности настоятельницы монахиня.
6.
К нашему списку можно отнести еще несколько персон.
Игумения Николая (Ильина) , настоятельница Никольского Черноостровского женского монастыря. Обитель в Малоярославце известна своей работой с детьми: с 1993 г. при монастыре действует приют-пансион «Отрада» для девочек из семей с наркотической и алкогольной зависимостью. В нем проживает 58 воспитанниц. Приют «Отрада» стал своего рода образцово-показательным социальным проектом, реализованным монастырем при государственной поддержке и активном участии крупных благотворителей.
Редкий случай для епархиального монастыря: его посещали не только оба последних Предстоятеля Русской Церкви — Патриарх Алексий II (дважды: в июле 1999 г. и в августе 2005 г.) и Патриарх Кирилл (в октябре 2012 г.), но даже Патриарх Болгарский Максим — в 1998 г.
Игумения Николая (Ильина)
В миру — Ильина Людмила Дмитриевна. В мае 2012 г. указом президента РФ за большой вклад в благотворительную и общественную деятельность первой в стране награждена вновь учрежденным орденом Святой великомученицы Екатерины.
Согласно статуту ордена, им «награждаются известные своей высокой духовно-нравственной позицией и милосердием граждане Российской Федерации и граждане иностранных государств за выдающийся вклад в миротворческую, гуманитарную и благотворительную деятельность, сохранение культурного наследия».
Инокиня Ольга (Гобзева) . В прошлом известная актриса советского кино в настоящее время является председателем координационного совета женских благотворительных организаций при отделе по церковной благотворительности и социальному служению Московского Патриархата.
Инокиня Ольга (Гобзева)
Елена Жосул — советник председателя Синодального информационного отдела, заведующая кафедрой журналистики и PR Российского православного университета апостола Иоанна Богослова. Профессиональный журналист, Е. Жосул долгое время являлась корреспондентом ИА «Интерфакс», специализируясь на религиозной тематике. Перейдя на работу в церковные структуры, активно участвует в формировании информационной политики РПЦ, руководит программой региональных обучающих семинаров для сотрудников епархиальных пресс-служб.
Елена Жосул
За последние годы существенно активизировалась деятельность Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению. Поэтому в наш список вошли несколько его сотрудниц, находящихся на ключевых постах и так или иначе координирующих социальную деятельность в масштабах Русской Православной Церкви.
Марина Васильева — заместитель председателя отдела, координатор и один из организаторов православной службы добровольцев «Милосердие».
Марина Васильева
Юлия Данилова — руководитель Издательско-информационного сектора в ведомстве епископа Пантелеимона (Шатова) и главный редактор сайта «Милосердие».
Юлия Данилова
Полина Юферева — руководитель направления организации помощи в чрезвычайных ситуациях Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению, координатор службы «Милосердие». После событий в Крымске, где Церковь приняла активное участие в оказании помощи пострадавшим, Полина Юферева была награждена медалью МЧС России «За содружество во имя спасения» — «за вклад сестер милосердия в оказание гуманитарной помощи населению, попавшему в чрезвычайные ситуации, а также популяризацию профессии спасателей и пожарных».
Полина Юферева
Евгения Жуковская — специалист контрольно-аналитической службы Управления делами Московской Патриархии. Окончила отделение церковной журналистики Российского православного университета ап. Иоанна Богослова, в настоящее время учится в аспирантуре МГИМО. В Управделами работает с 2009 года, координирует целый комплекс вопросов, связанных со взаимодействием с епархиями РПЦ, в том числе, во взаимодействии с Синодальным информационным отделом — вопросы информационной деятельности епархий. Член Союза журналистов России.
Евгения Жуковская
7.
Подводя некий итог нашему исследованию, повторимся: оно не всеохватное и достаточно формальное. Например, в расчет не принимался такой фактор, как медийность персоны. В нашем случае этот параметр в подавляющем большинстве случаев стремится к нулю, т. к. преобладающие в списке монахини и настоятельницы монастырей не ищут пиара, не пытаются лишний раз попасть в кадр, выступая на первый план лишь тогда, когда этого требует необходимость. Впрочем, то же самое в полной мере можно отнести и к женщинам-мирянкам, поименованным в списке.
Да, женщины в Церкви находятся на вторых ролях. Но эти свои роли они исполняют достойно. Остается пожелать им сохранять и приумножать тот багаж опыта, знаний и талантов, который и позволил им занять то место, где каждая из них совершает свое служение.
Доклад игумении Николаи (Ильиной),настоятельницы Свято-Никольского Черноостровского женского монастыря, г. Малоярославец, на XXIII Международных Рождественских образовательных чтениях, направление «Преемство святоотеческих традиций в монашестве Русской Церкви» (Сретенский ставропигиальный мужской монастырь. 22–23 января 2015 года)
Дорогие братья и сестры!
Появление иноческих общин посреди шумных многолюдных городов не всегда было вызвано упадком подвижнического духа среди монашества, а часто, напротив, усугублением подвига и крестных страданий ради любви ко Христу. Если уединившийся в пустыне инок имеет перед собой внутренних врагов, то пребывающий в городе гораздо больше терпит нападений и соблазнов, если, конечно, законно подвизается.
Сегодня многие монастыри расположены в городах, и немногие монахи, покидая мир, находят благодатную тишину в обителях Святой Горы или других уединенных местах нашей Земли. Зачастую монах, убегая от мира, физически остается в миру, случается – и в самом центре мегаполиса, и здесь особую значимость приобретают слова святых отцов, говоривших о необходимости стяжать пустыню в своем сердце. Старец Паисий говорил: «Мы должны заключить свое сердце в пустыню, отделенную от страстей и греха». Митрополит Афанасий Лимасольский добавляет к этим словам: «Есть люди, которые живут в миру, а сердце их – в пустыне. Есть люди, которые живут в пустыне, а сердце их в миру. Поэтому нужно быть внимательными и понимать, что образ мыслей и способ жизни спасает человека, а не географическое место». И выделяет главную цель монашеской жизни – любовь ко Христу и соработничество Ему.
«Чем кажутся вам общежития? – спрашивает авва Дорофей, и отвечает: – Не суть ли они одно тело, и [все, составляющие общежитие] члены друг друга?.. И чтобы вам яснее понять силу сказанного, предложу вам сравнение, преданное от отцов. Представьте себе круг, начертанный на земле... Предположите, что круг сей есть мир, а самый центр круга – Бог, радиусы же... суть пути жизни человеческой. Итак, насколько святые входят внутрь круга, желая приблизиться к Богу, настолько, по мере вхождения, они становятся ближе и к Богу, и друг ко другу... Таково естество любви: насколько мы находимся вне и не любим Бога, настолько каждый удален и от ближнего. Если же возлюбим Бога, то, сколько приближаемся к Богу любовью к Нему, столько соединяемся любовью и с ближним, и сколько соединяемся с ближним, столько соединяемся с Богом».
Стремление ко Христу зажигает в душе монаха огонь любви к ближним, и чем больше эта любовь, тем сильнее разгорается и огонь любви к Богу в душе монаха, тем больше его любовь к братии и ко всем людям, и тем более он огражден от соблазнов мира.
Каким образом может монах достичь этого?
Стяжать любовь невозможно без усилий и работы над собой, без очищения сердца от страстей. Однако большое значение имеет и обстановка, в которой живет монах. Организация устава в монастыре помогает наладить его внутреннюю работу. Например, процветавший в VIII веке Студийский монастырь, находился посреди столицы Византии (Константинополя), но строгость его устава стала впоследствии образцом даже для пустынных обителей Афона. Цель устава – это, с одной стороны, сохранение внутренней пустыни в условиях мира, с другой – служение миру. Преподобный Серафим Саровский сказал: «Спаси себя сам, стяжи дух мирен – и тысячи вокруг тебя спасутся».
Очищение сердца от страстей, стяжание чистоты, святости, близости к Богу и возможности, будучи близким к Богу, умолять Его за других людей – это цель и долг всякого, кто стал монахом. «Монах виновен в том, что не свят» – говорят нам афонские отцы. Старец Порфирий Кавсокаливит говорил: «Великое искусство – достичь освящения вашей души. Везде можно стать святым. И на Омонии можно освятиться, если захотеть». Примером тому служат святые апостолы, которые, неся в мир благую весть среди общего рассеяния, шума и опасностей, в глубине души оставались безмолвниками и делателями умно-сердечной молитвы.
Рассмотрим основные вопросы организации устава: любовь ко Христу через послушание, которое является основой смирения, покаяние и очищение сердца, организация молитвенной жизни в монастыре, которая в свою очередь состоит из организации богослужений и келейной молитвы. Данное разделение устава условно, поскольку в монашеской жизни молитва, смирение (посредством послушания и исповеди) и очищение сердца (посредством покаяния и откровения помыслов) взаимосвязаны, и не бывает одного без другого, – как и преподобный Силуан Афонский сказал, что «если ты хочешь чисто молиться, то будь смирен, воздержан, чисто исповедуйся, и возлюбит тебя молитва».
Основанием монашеской жизни является послушание.
Архимандрит Ефрем, игумен монастыря Ватопед, утверждает, что послушание – это фундамент монашеской жизни, это духовный закон; исполняя его, монах может достичь высшего блаженства, которое дает иноческая жизнь. И здесь большое значение имеют отношения монаха с игуменом. Отметим, что в городских монастырях, как правило, собирается образованное монашество, урбанизированная молодежь, трудно изменяющая на духовные ставшие привычными мирские схемы мышления. Так, монашеская жизнь не может строиться по образцу успешно развивающегося предприятия. Монашество – это благодать и свобода, это любовь и жертвенность, которые превыше мирской логики. Задача игумена – раскрыть монашеское предание, помочь принять его как ориентир в жизни молодым людям, взыскующим жития иноческого, но зачастую совсем к нему не готовым.
Подчеркнем, что любовь и терпение, которые требуются от игумена или игумении, должны обязательно сочетаться в нем с рассудительностью, с пониманием устроения души, с видением конкретных проблем послушника, с отношением к последнему с благоговением, как к иконе Христа. Важно создание в монастыре атмосферы взаимного доверия, чтобы монахи ощущали уверенность и безопасность при откровении своих помыслов и ошибок, зная, что встретят понимание и получат помощь в преодолении трудностей, встречающихся на многосложном монашеском пути. Это помогает игумену внимательно следить за духовным состоянием братии, чтобы своевременно предотвращать возможные ошибки и падения, ограждать от внешних соблазнов. Игумен как стена заслоняет своих чад от стрел врага (если только они послушны ему).
Организация молитвенной жизни сестер – это одна из основных задач, стоящих перед монастырем, ведь «молитва – это дыхание монаха». От решения этого вопроса зависит духовное преуспеяние монахинь.
В молитве растворен весь день наших монахинь: полный круг богослужений чередуется с трапезой, являющейся продолжением богослужения, где сестры слышат духовное чтение, которое освящается их внутренней молитвой. Во время выполнения послушаний сестры стараются молиться вслух, читают Иисусову молитву. Преподобный Иоанн Лествичник, говоря о необходимости трезвения и непрестанной молитвы, учил: «Память Иисусову соедини со своим дыханием и тогда познаешь пользу безмолвия». Таким образом, жизнь становится непрестанной молитвой и благодарением.
Все наши сестры ежедневно участвуют в полном суточном круге богослужения, независимо от послушаний. Как сказал один из современных делателей молитвы, ныне почивший, старец Ефрем Катунакский: «Мы пришли сюда для этой самой вечерни, для правила, для утрени, для повечерия. Если оставим это или будем делать наполовину, с тысячью отговорок, тогда зачем мы сюда пришли?» А Старец Георгий (Капсанис), настоятель афонского монастыря Григориат, говорил, что «нельзя позволять послушаниям поглотить нас. Они тоже должны быть, но в глубине должно быть желание и чаяние, и надежда вскоре оказаться в своей келье для сердечной молитвы. И вот там мы войдем в свое сердце, встретим Христа; мы не будем испытывать нужду видеть солнечный свет, потому что «солнце» будет внутри нас».
Молитва освящает внутреннюю жизнь монастыря, освящает и приходящих в обитель мирян. Монахи должны показать народу пример молитвы, молитвы неустанной, бодрой и неунывающей, высокой, одухотворенной, и через это они дадут ему приближение к Богу, очищение от грехов, отраду сердца, радость души в страданиях, бодрость и веру, осмысленное существование. Как писал протоиерей Иоанн Восторгов: «Здесь, в молитве вашей, которая прольется в души богомольцев, почувствует народ и познает, что он – дитя Божье, призванное любовью Божественною к жизни святой и чистой, долженствующее по силе своего призвания христианского отвращаться от всякого вида порока, страсти, нечистоты, пьянства и разгула».
В «Настольной книге для монахов и мирян» говорится, что монастыри призваны показать народу величавую, умилительную, несказанную красоту нашей церковности и богослужения, чтобы затрепетала его душа от дивных молитв и песнопений Церкви, чтобы почувствовала она себя в райском блаженстве. И после того как насытится душа красотою церковною, получает и ум поучение веры и жизни, которые преподают достойные иноки собственным примером и учительным словом. Хочется вспомнить слова старца Порфирия Кавсокаливита: «Занятие песнопениями, чтением я считаю величайшим делом, очень великим, потому что так человек постепенно освящается, сам того не замечая, приобретает любовь и смирение, слыша слова святых, слова из минеи, октоиха и других книг».
Перед городским монастырем стоит проблема организации богослужений, с тем, чтобы это было приемлемо для паломников и прихожан, желающих посетить монастырь, и в то же время отвечало духовным потребностям монашествующих. Отметим важность следования монастырей богослужебному Уставу Церкви, который оставили нам святые отцы. Решением богослужебной проблемы в нашем монастыре стало сочетание «открытых» богослужений для всех желающих помолиться в обители (где насельницы молятся вместе с паломниками, но стоят отдельно от них) с «закрытыми» службами для монахинь (это – ночные службы, монашеское правило, отдельные службы суточного круга богослужения). В нашей обители выделен один из храмов для уединенных монашеских молитв. Чтение Неусыпаемой Псалтири также является традиционным для монастырей молитвенным деланием, которое гармонично вливается в общий устав молитвенной жизни нашего монастыря. Такие службы имеют большое значение, поскольку служат духовному единению сестер и укреплению сестричества.
Конечно, встреча монаха с Богом происходит в сердечной клети, однако внешние факторы также имеют значение. В согласии с монашеской традицией, в нашей обители, как и в афонских монастырях, сестры живут в кельях по одной. Пребывая среди шумного города, сестры затворяются в тесных кельях и всей душой устремляются к Небу.
Старец Георгий (Капсанис) говорил: «Затворяясь в келье, вы словно оказываетесь в пустыне Святой Горы. Я и Бог, Бог и я. Вас не занимает ничто другое». А преподобный Антоний Оптинский говорит: «Я, хотя и многогрешный и рассеянный человек, но весьма люблю свою келью, и когда я остаюсь в ней один, тогда бывает у меня праздник на душе. А посему даруй, Господи, и вам усердие отыскивать внутри своей кельи Царствие Небесное, и если обрящете, тогда и вы можете сказать: добро есть мне зде бытии (ср. Мф. 17:4)».
Организация строгого молитвенного устава в монастыре требует некоторого изменения и пространства обители. Желательно, чтобы в монастыре, расположенном среди многолюдного селения, было строгое разграничение территории: на доступную всем, кто желает посетить святую обитель, участвовать в богослужении, получить духовное окормление, и – предназначенную сугубо для монахов, недоступную для посторонних глаз. Это малая «пустыня» посреди большого города, с помощью которой водворяется внутренняя пустыня в душе – «Бог да душа – вот монах». На этой территории монахини проживают в своих кельях, совершают келейное правило и другие духовные подвиги, здесь происходит их общение с духовной наставницей, откровение помыслов, беседы и занятия, раскрывающие для инокинь духовные законы и духовный опыт монашества. Здесь в тишине и безмолвии пускает глубоко корни то крепкое дерево, которое сможет потом принести спасительные плоды не только самим монахиням, но и тем, кто прибегнет к ним за духовной помощью. Тайное поучение, тайное делание, глубокая молитвенная связь с Богом не могут быть выставлены напоказ.
Перед руководством и насельницами монастыря стоит необходимость организации встречи и приема паломников и всех людей, приходящих в обитель. В нашем монастыре общением со светскими лицами в основном занимается игумения и ее помощницы, сестры с большим монашеским стажем и преклонного возраста. Хотя монахини призваны служить миру молчанием и молитвой, но по благословению они ведут беседы со страждущими или ищущими ответа людьми, основываясь на учении святых отцов и монашеском опыте, дают духовный импульс, помогают найти путь заблудившейся душе. Старец Иосиф Исихаст, говоря о взаимоотношениях монахов с людьми мирскими или, выражаясь современным языком, – светскими, предупреждает, что «монах должен быть весь – глаза, весь – зрение, должен тщательно следить за тем, чтобы, принося пользу другим, самому не получить вред».
Сестры монастыря принимают паломнические группы из различных городов России, ближнего и дальнего зарубежья, проводят экскурсии. «Свет монахам – ангелы, свет мирянам – иноческое житие». Люди, приходя в монастырь, ищут то, чего им так не хватает в миру: красоту, любовь, отзывчивость. Любовь монахинь противостоит эгоизму, отзывчивость – холодности, смирение – нравственному разделению и превосходству, труд в монастыре предпочитается праздности. Старец Паисий говорил, что когда мирские, пусть даже неверующие, люди приходят в монастырь, они становятся верующими. По словам старца, «каждая настоящая монахиня, помимо молитвы за мир, помогает ему манерой своего поведения, тем, как она относится к различным проблемам, той парой слов, которые она скажет в архондарике какому-нибудь паломнику, чтобы он смог уразуметь глубочайший смысл жизни; или какой-нибудь матери, чтобы ее поддержать. Но, конечно, если монахиня сама ищет общения с людьми мирскими и т. п., то это никуда не годится».
Каждый день гласом колоколов монастырь возвещает осуетившимся людям, что есть Бог, небо, дух, молитва, подвиг, Божьи заповеди, смерть, суд, ад и рай. Одним своим существованием он безмолвно проповедует и напоминает всем о высшем смысле существования человека.
Монастырь посреди города – это источник живой воды духовного воодушевления; он питает и исцеляет иссохшую пустыню мирской жизни, дает живительную и спасительную влагу душам жаждущим.
Не теряя уединения со Христом в глубине своей души, монахи и монахини, живущие в городских монастырях, несут также послушание служения людям – то, что принято называть социальным служением. Почти все женские обители в дореволюционной России брали на себя попечение о заброшенных детях – сиротах. Монахиня – это мать не двух-трех детей, а мать всему миру, она отдает свою естественную материнскую любовь всем требующим заботы и сострадания, – не только молитвой Богу, но и деятельной помощью страждущим. Сестры своей любовью заботятся о сиротах, возвращают им радость детства, материально и духовно опекают их, дают образование и возможность вернуться к полноценной жизни в обществе. Но что важнее всего – они дают им истинную веру, как якорь, удерживающий их среди волн мирского моря; они учат их жертвенной любви к людям – и сколько радости эти дети приносят прихожанам своими песнями, танцами, спектаклями! Их проповедь – это ставшие традиционными ежегодные концерты в Греции «Свет во Вселенной», устраиваемые при содействии монастыря Ватопед, а также концерты в других странах Европы, которые организует Российское Министерство культуры.
Монахини вместе с детьми приюта посещают и тюрьмы. Многим заблудшим ожесточенным людям вернули они радость веры и надежды, согрели и утешили. Всегда спокойные, радостные, приветливые – не от мирской вежливости, но от любви и сострадания к людям, – они действительно становятся светильниками, горящими перед Господом и освещающими жизнь заблудших во тьме.
Сестры посещают больницы, где утешают страждущих, подолгу беседуют с будущими матерями, раскрывая им смысл и счастье материнства, способствуют уменьшению числа абортов.
Кроме духовного окормления общества, монастыри играют незаменимую роль в культурно-просветительской и экономической сторонах жизни народа. Каждое воскресенье, в двунадесятые и великие праздники все паломники и прихожане (около трехсот человек) приглашаются на благотворительную монастырскую трапезу, после которой дети дают концерты и раздаются подарки. Нуждающимся раздается гуманитарная помощь. Около сорока малоимущих семей находится под социальным патронажем монастыря – еженедельно им раздаются продукты, одежда, предметы первой необходимости.
В городских монастырях, по сравнению с сельскими, имеется больше возможности для занятия различными церковными искусствами (иконописью, золотошвейным мастерством, созданием прекрасных мозаик, резьбой по дереву), а также гимнографией и широкой издательской деятельностью.
Рассуждая о непростой задаче, которая стоит перед монахами сегодня, преподобный Варсонофий Оптинский говорил: «Кому что дано: кому деятельность, кому безмолвие, даров Божиих много. Иным было дано равноангельское житие, служить Богу в безмолвии. Другие, наоборот, служат Богу в кипучей деятельности. Но уподобляются зарывающим свой талант те, которые отказываются от того, куда их поставляют согласно воле Божией».
Мы благодарим Бога, что Он дал нам духовную связь с теми, кто учил и учит нас монашескому преданию не только на основе прочитанных книг, но опираясь на личный опыт. Это наш старец схиархимандрит Михаил, подвизавшийся в Троице-Сергиевой Лавре, старец Иосиф Ватопедский, схиархимандрит Ефрем, игумен монастыря Ватопед, и братия других монастырей Святой Горы Афон, с которыми мы находимся в духовной связи, и которые часто посещают наш монастырь.
Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета.
Архимандрит Ефрем (Куцу). Студент в университете пустыни. Минск: Братство в честь святого Архистратига Михаила, 2012.
Душеполезные поучения преподобных Оптинских старцев. В 2 тт. Издание Введенской Оптиной Пустыни, 2000.
Шмеман Александр, протопресв. Исторический путь Православия.
Митрополит Афанасий Лимасольский. Открытое сердце Церкви. М.: Издательство Сретенского монастыря, 2014.
Настольная книга для монашествующих и мирян, составитель архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Отчий дом, 2010.
Преподобного отца нашего аввы Дорофея душеполезные поучения и послания. С присовокуплением вопросов его и ответов на оные Варсануфия Великого и Иоанна Пророка. М.: Благовест, 2013.
Иоанн Синайский, преподобный. Лествица. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2008.
Старец Силуан. Издание Сретенского монастыря, 2002.
Старец Ефрем Катунакский. М.: Русский Хронографъ, 2002.
Старец Иосиф. Изложение монашеского опыта. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2006.
Старец Паисий Святогорец. Слова. Том II. Духовное пробуждение. Монастырь Святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. Суроти, Салоники. Издательский дом «Святая Гора». Москва, 2004.
Старец Порфирий Кавсокаливит. Житие и слова, Малоярославец: Издание Свято-Никольского Черноостровского женского монастыря, 2008.
Послушница Черноостровского монастыря рассказала о сектантстве под прикрытием Климента
Бывшая послушница Свято-Никольского Черноостровского женского монастыря в Малоярославце Мария Кикоть рассказала в своей книге о реальных нравах в монастыре, который считается самым успешным среди женских монастырей в Калужской области, под руководством «самой эффективной игуменьи» Николаи. Послушница пишет о воссоздании культа личности игуменьи Николаи (Людмилы Ильиной) в монастыре, доносительстве и репрессиях против поверивших в идеалы монашеского служения при прямом благословлении митрополита Калужского Климента.
Мария Кикоть - бывший успешный московский фотограф, воцерковившаяся и затем по благословению старца Наума из Свято-Троицкой Сергиевой Лавры приехавшая в Калужскую область, чтобы стать послушницей в одном из самых известных женских монастырей России. В своей книге «Исповедь бывшей послушницы» она рассказывает о том, как на самом деле устроена тоталитарная система монастыря. Мы приводим некоторые наиболее характерные цитаты из нашумевшей книги.
О «мамах»
Позже я узнала, что Харитина была «мамой», то есть, не сестрой монастыря, а скорее, чем-то вроде раба, отрабатывающего в монастыре свой огромный неоплатный долг. «Мам» в монастыре было довольно много, чуть ли не треть от всех сестер монастыря. Мать Косма тоже была когда-то «мамой», но теперь дочка выросла, и м.Косму постригли в иночество. «Мамы» - это женщины с детьми, которых их духовники благословили на монашеский подвиг. Поэтому они пришли сюда, в Свято-Никольский Черноостровский монастырь, где есть детский приют «Отрада» и православная гимназия прямо внутри стен монастыря. Дети здесь живут на полном пансионе в отдельном здании приюта, учатся, помимо основных школьных дисциплин, музыке, танцам, актерскому мастерству. Хотя приют считается сиротским, чуть ли не треть детей в нем отнюдь не сироты, а дети с «мамами». «Мамы» находятся у игумении Николаи на особом счету. Они трудятся на самых тяжелых послушаниях (коровник, кухня, уборка) не имеют, как остальные сестры, час отдыха в день, то есть трудятся с 7 утра и до 11-12 ночи без отдыха, монашеское молитвенное правило у них также заменено послушанием (работой), Литургию в храме они посещают только по воскресеньям. Воскресенье — единственный день, когда им положено 3 часа свободного времени днем на общение с ребенком или отдых. У некоторых в приюте живут не один, а два, у одной «мамы» было даже три ребенка.... Большинство «мам» попали сюда именно так, по благословению старца Боровского монастыря Власия (Перегонцева) или старца Оптиной Пустыни Илия (Ноздрина). Эти женщины не были какими-то особенными, многие до монастыря имели и жилье, и хорошую работу, некоторые были с высшим образованием, просто в сложный период своей жизни они оказались здесь. Целыми днями эти «мамы» трудились на тяжелых послушаниях, расплачиваясь своим здоровьем, пока детей воспитывали чужие люди в казарменной обстановке приюта.
Сколько угодно можно нахваливать приюты при монастырях, но по сути, это же все те же детские дома, как казармы или тюрьмы с маленькими заключенными, которые не видят ничего, кроме четырех стен. Как можно отправить туда ребенка, у которого есть мама? Сирот из обычных детских домов могут усыновить, взять в приемную семью или под опеку, особенно маленьких, они находятся в базах данных на усыновление. Дети из монастырских приютов этой надежды лишены - ни в одной базе их нет. Как вообще можно благословлять женщин с детьми в монастыри? Почему нет никакого законодательства, которое бы запрещало это делать горе-духовникам и старцам, а игумениям, как м.Николая, их с удовольствием эксплуатировать? Несколько лет назад вышло какое-то правило, запрещающее постригать в иночество или монашество послушниц, у которых дети не достигли 18 лет. Но это ничего не изменило. Они просто подолгу живут без пострига и все. В Свято-Никольском женском монастыре больше половины сестер - «мамы» или бывшие «мамы», если дети уже выросли и оставили приют.
О коллективном доносительстве
В основном почему-то эти занятия больше были похожи на разборки, где сначала Матушка, а потом уже и все сестры вместе ругали какую-нибудь сестру, в чем либо провинившуюся. Провиниться можно было не только делом, но и помыслом, и взглядом или просто оказаться у Матушки на пути не в то время и не в том месте. Каждый в это время сидел и с облегчением думал, что сегодня ругают и позорят не его, а соседа, значит пронесло. Причем если сестру ругали, она не должна была ничего говорить в свое оправдание, это расценивалось как дерзость Матушке и могло только сильнее ее разозлить. А уж если Матушка начинала злиться, что бывало довольно часто, она уже не могла себя удержать, характера она была очень вспыльчивого. Перейдя на крик, она могла кричать и час и два подряд, в зависимости от того, как сильно было ее негодование. Разозлить Матушку было очень страшно. Лучше было молча потерпеть поток оскорблений, а потом попросить у всех прощения с земным поклоном. Особенно на занятиях обычно доставалось «мамам» за их халатность, лень и неблагодарность. Если виноватой сестры на тот момент не оказывалось, Матушка начинала выговаривать нам всем за нерадение, непослушание, лень и т. д. Причем она использовала в этом случае интересный прием: говорила не Вы, а Мы. То есть как-бы и себя и всех имея в виду, но как-то от этого было не легче. Ругала она всех сестер, кого-то чаще, кого-то реже, никто не мог позволить себе расслабиться и успокоиться, делалось это больше для профилактики, чтобы держать нас всех в состоянии тревоги и страха. Матушка проводила эти занятия так часто, как могла, иногда каждый день. Как правило, все проходило по одному и тому же сценарию: Матушка поднимала сестру из-за стола. Она должна была стоять одна перед всем собранием. Матушка указывала ей на ее вину, как правило описывая ее поступки в каком-то позорно-нелепом виде. Она не обличала ее с любовью, как пишут святые отцы в книжках, она позорила ее перед всеми, высмеивала, издевалась. Часто сестра оказывалась просто жертвой навета или чьей-либо кляузы, но это ни для кого не имело значения. Потом особо «верные» Матушке сестры, как правило из монахинь, но были и особенно желавшие отличиться послушницы, по-очереди должны были что-то добавить к обвинению. Этот прием называется «принцип группового давления», если по-научному, такое часто используют в сектах. Все против одного, потом все против другого. И так далее. В конце жертва раздавленная и морально уничтоженная просит у всех прощения и кладет земной поклон.
О рассмотрении жалоб митрополитом Климентом
Это была просьба от лица всех сестер монастыря в патриархию защитить наш монастырь и Матушку от посягательств и лжи этой Пелагеи. Надо сказать, что Пелагея аж два раза пыталась переправить свой трактат в вышестоящие церковные организации, и оба раза это письмо оказывалось у м.Николаи. Сестры тоже вынуждены были два раза подписать прошение. Не подписаться было нельзя. Такие непослушные сестры не выгонялись из монастыря, нет, они просто отправлялись «на покаяние» на коровник без служб и отдыха, пока не исправятся. Все подписались, и я тоже, хотя в письме на мой взгляд не было ни капли лжи.
О культе личности игуменьи
Часто на праздниках раздавались матушкины фотографии, не понятно зачем, ведь Матушку мы видели почти каждый день. Потом я заметила, что некоторые сестры вешали эти фотографии в своих иконных углах, где они молились, рядом с иконами. Мне это показалось странным, а Дамиане — нет, у нее тоже висела большая матушкина фотография рядом с иконой Спасителя. Ни один концерт не обходился без «матушкиной песни»... Был еще один обычай, которого я нигде больше не встречала: если Матушка куда-то уезжала или приезжала, что бывало довольно часто, все до единой сестры должны были ее провожать, ну или встречать. Происходило это так: сестры выстраивались в два ряда вдоль дорожки, ведущей от монастырских ворот к храму и ждали, пока Матушка пройдет. Иногда игумения выезжала в аэропорт глубокой ночью, тогда сестер будили и выстраивали на улице, несмотря на поздний час, мороз или дождь. Не прийти было нельзя, всех проверяли по списку. Когда Матушка проходила между рядами сестер, нужно было радостно улыбаться и подобострастно выкатывать глаза, все так делали, показывая свою радость от встречи с Матушкой. Не улыбаться было опасно, Матушка могла что-то заподозрить, припомнить это на занятиях или просто подойти и гаркнуть что-нибудь обидное. Мне все эти порядки казались неестественными, все это напоминало какой-то культ личности, здесь даже молились Богу «матушкиными святыми молитвами», то есть не своими, грешными молитвами, а матушкиными, святыми. При упоминании Матушки стоило благоговейно осенить себя крестным знамением (за этим строго следили старшие сестры), а само слово «матушка» нужно было произносить только с придыханием и очень нежно, с любовью. Игумения даже не стеснялась говорить на занятиях, что для нас она не кто иной, как Матерь Божия, потому что (даже смешно это цитировать) «сидит на месте Богородицы».
О дружбе
Слово «дружба» вообще здесь не употреблялось, его заменяло слово «дружбочки», отдававшее чем-то уже неприличным. Считалось, что поговорить сестра может только с Матушкой, а других сестер нечего смущать своими помыслами. Любое общение между сестрами считалось блудом, духовным, но все же блудом. Если какая-то сестра видела двух других, болтающих между собой, она обязана была донести это Матушке, чтобы оградить их от блудного греха.
О тайном доносительстве
Сюда тоже следует добавить страх перед Матушкой и боязнь друг друга. Страхов у сестер накапливается так много, что совсем неудивительно, что многие, включая м.Николаю, принимают различные таблетки, в том числе и очень серьезные. Транквилизаторы, антидепрессанты, и даже таблетки, которыми лечат паранойю и шизофрению, не считаются тут чем-то особенным, напротив, это как-бы даже нормально, учитывая тяжесть монашеского подвига. Матушка Николая запросто дает благословения на прием таких лекарств, как амитриптилин, даже не снимая сестру с послушания, хотя чаще всего «крыша» может встать на место просто благодаря отдыху и смене образа жизни. Для тех, кто находится в кругу приближенных к игумении, таких, как м.Елисавета, уйти из монастыря еще сложнее. Ведь ощущение избранности, правильности и спасительности этого пути, а также власть, которая им дается над теми, кто ниже их по чину, делает их зависимыми от Матушки Николаи и от этого образа жизни. Неудивительно, что они сопротивляются всему, что заставляет их сомневаться в достоинствах Матушки и ее политики. Сестры легко могут оправдывать и не замечать те поступки игумении, которые в обычном человеческом понимании считаются просто чудовищными. Более того, они сами постепенно начинают проецировать подобное поведение по отношению к другим: если людей долгое время заставляют подчиняться, то при первой же возможности они начинают заставлять подчиняться других. Вообще, наблюдение за ближайшим кругом «верных» матушкиных сестер, проживших под ее началом 15-20 лет, дает понимание многого. Все они смогли добиться ее расположения исключительно благодаря лизоблюдству, лести, подхалимству, доносительству и привязанности к Матушке. Эти качества характеризуют «верность» и «надежность» сестры. Никакие другие человеческие качества не берутся в расчет. Смешно было слушать, как эти «приближенные к телу» монахини, перебивая друг друга, как дети, со слезами признавались Матушке в любви и верности, валяясь в ногах у ее трона и целуя ее руки, писали посвященные ей стихи и песенки, а также доносы и кляузы, порочащие друг друга.
О «лесбиянстве»
Однажды сбежали две взрослые девочки шестнадцати лет: Лена и Ника. На занятиях Матушка долго расписывала нам испорченность и развращенность этих молодых девиц (не понятно было, когда они успели так развратиться в приюте). Причиной их ухода по словам м.Николаи был блуд, другими словами они были лесбиянками, и эта страсть толкнула их на грех ухода из монастырского приюта. Все знали, что девченки были подружками. Они давно хотели уйти из приюта и из монастыря, просто потому, что не могли больше жить такой жизнью, но Матушка их не отпускала, как несовершеннолетних. Поэтому девчонки сбежали тайно, без документов, которые были в сейфе у игумении. Идти им было некуда, некоторое время они перебивались у Никиной знакомой на квартире, а потом все-таки вернулись, но не в монастырский приют, а в один из скитов. В монастыре я их больше не видела. Рассказывали, что через некоторое время Лена вышла замуж и родила ребенка, а как сложилась судьба Ники, не знаю. Никакими лесбиянками они разумеется не были, но Матушке нужно было весомое объяснение для милиции и сестер: почему две девочки сбежали из приюта. Интересно, что к такому пикантному объяснению ухода из приюта или из монастыря м.Николая прибегала почти всегда, если уходили двое. Также этим грехом клеймились все те, кто пробовал дружить друг с другом в стенах обители, и даже просто общаться. Я вообще никогда раньше не видела такого скопления «лесбиянок». Ну а как можно доказать, что ты не верблюд?
О здоровье
Вызвать скорую было еще большей проблемой, это было настоящим испытанием. Не знаю почему, но Матушка благословляла вызов скорой только в самом крайнем случае, если своими силами сестрам не удавалось справиться. Для этого нужно было звонить Матушке по внутреннему телефону, но ее часто не было на месте, или она отдыхала, или приступ случался ночью, и дозвониться до Матушки было невозможно. Потом нужно было долго уговаривать и просить Матушку дать благословение на вызов скорой. За все 3 месяца, пока я была с Пантелеимоной, скорую нам благословили вызвать всего 3 раза: два раза во время кровотечения и один раз для укола эуфиллина.
О коррупции
М.Дионисия занималась выдачей лекарств и одежды сестрам, и поводов «повредничать» у нее было достаточно. Выпросить у нее какую-нибудь таблетку, даже дешевые капли в нос, было просто невозможно, она придумывала целый миллион причин, чтобы не давать. То же самое и с одеждой. Поэтому сестры втайне от Матушки доставали себе лекарства, одежду и обувь на стороне. Обычно все самое необходимое привозили родственники. Матушка об этом знала, но такая ситуация позволяла ей экономить на многом, и она делала вид, что не замечает ни вредности м.Дионисии, ни того, что сестер обеспечивает не монастырь, где они трудятся, а родные.
О шмонах
Свои лекарства иметь сестрам Матушка не благословляла, и их приходилось надежно прятать в келье или носить с собой в кармане. Кельи у нас не закрывались, уходя, дверь следовало оставить приоткрытой, нельзя было даже не захлопывать. Такой обычай Матушка видела в одном греческом монастыре, и он ей понравился. Ей казалось, что это очень по-монашески. Но в принципе, большого значения не имело — захлопнуть дверь или оставить приоткрытой, все равно в любой момент келью могла обыскать благочинная м.Серафима, пока сестра была на послушании, это разрешалось по уставу. Как правило, она делала это аккуратно, сестры этих вмешательств часто не замечали. Редко когда она со своими помощницами переворачивала все вверх дном, забирая все, что иметь в келье не благословлялось. На такой особый «шмон» нужно было личное благословение Матушки. Это бывало, если сестра сильно в чем-то провинилась или подозревалась в каком-либо «заговоре» против Матушки и монастыря в целом.
О клонировании культа
Старшие сестры старались подражать во всем Матушке. Без всякого рассуждения они считали ее образцом духовности и даже любви, в «духовном» ее понимании. Сестры, достигшие каких-либо вершин в этой иерархии, ставшие игумениями в подшефных Матушке монастырях по всей России, даже до Хабаровска, копировали м.Николаю полностью, даже до мелочей. В своих монастырях, этих клонах Черноостровского монастыря, они вводили такой же устав, как в Малоярославце, с откровением помыслов и слежкой, проводили занятия и по всем вопросам советовались с м.Николаей.
О том, как Ильина стала игуменьей
Игумения Николая (Людмила Ильина), хоть и говорила, что имеет большой опыт монашеской жизни, сама никогда не жила в монастыре. В миру она получила два высших образования, вышла замуж и родила сына. Через некоторое время она разошлась с мужем и стала ходить в храм. Она часто ездила в Оптину Пустынь, общалась с батюшками, молилась. Потом ее духовник благословил ей поступить в монастырь в Шамордино. Там за ее организаторские способности ее сразу назначили экономом. Как она сама рассказывала, в монастыре она практически не бывала, все время проводила с рабочими на стройке, в поле или в машине. С игуменией Никоной у нее не сложились отношения, и через некоторое время игумения отправила м.Николаю в епархию поваром, подальше от себя. Не знаю, сколько времени м.Николая была на этом послушании, но потом Митрополит направил ее в мужской тогда Свято-Никольский Черноостровский монастырь, помогать братьям за свечным ящиком. Монастырь только начинал возрождаться, храмы и корпуса были разрушены, а в этих руинах подвизалось шесть монахов, среди которых были и о.Тихон, нынешний наместник Тихоновой пустыни. Матушка Николая не теряла времени за ящиком. Используя свои связи в Оптиной Пустыни она стала набирать женскую общину. Знакомые батюшки-иеромонахи присылали ей в помощь сестер. Довольно быстро она набрала двадцать человек. Жили они все в полуразрушенном корпусе, где сейчас устроена богадельня, все в одной комнате, без водопровода и других удобств. Постепенно число сестер возросло, и Владыка Климент решил сделать Свято-Никольский монастырь женским, а братьев благословил в Тихонову Пустынь и в Боровский монастырь. Здесь Матушка проявила свои управленческие способности в полной мере: нашла спонсоров, быстро увеличила количество сестер до пятидесяти, взялась за восстановление храмов и корпусов. За двадцать лет своего правления она восстановила весь монастырский комплекс, построила детский приют и подняла из руин несколько скитов. Все это было бы замечательно, если бы м.Николая занималась только строительством зданий и административным руководством, в которых она хорошо понимала. Но Матушка решила попутно взять на себя роль «старицы» и спасительницы душ, объявив себя святой и даже «Матерью Божией». Не имея никакого опыта монашеской и духовной жизни, она все черпала из книг, как правило современных греческих «старцев», которые к тому же часто противоречили друг другу. Стиль ее правления можно назвать оригинальным, нигде в книгах о таком, например, извращении, как обязательное откровение помыслов в письменном виде нет. В уставе монастыря постоянно что-то менялось, порой кардинально, в зависимости от того, какого «старца» Матушка чтила на тот момент.
Понятие «старицы», которое Матушка применяла к себе — тоже было какое-то новое, даже на слух. «Старицами» были и воспитательницы приюта для своих маленьких подопечных. Дети тоже должны были писать им свои помыслы в отдельной тетради, а потом сдавать. Иногда этим «старицам» не было и тридцати лет. Свое маленькое королевство Матушка создала сама, с нуля и по своему вкусу, это был ее личный бизнес-проект. Очевидно, церковным властям и Митрополиту было весьма выгодно иметь у себя в Епархии еще один процветающий и прибыльнейший женский монастырь, пусть даже откровенно сектантского типа. Власть Матушки над сестрами в этом мирке была абсолютной, пожаловаться на нее сестры никому не могли, просто было некому. Да и вообще, существует ли хоть какие-то инстанции, защищающие сейчас права монашествующих, регулирующие их взаимоотношения с начальством? Никаких. Монашествующие в наше время, как и много веков назад, при рабовладельческом строе, не имеют никаких человеческих прав. Они полностью принадлежат своему начальнику, пока верят в то, что это спасительно. Вообще интересно, как сестры оправдывали Матушку во всем, что она делала и говорила. Игумения часто лгала на занятиях, чтобы скрыть какие-то вещи, что-либо приукрасить, а часто и для того, чтобы нас в очередной раз «попугать». Никто из сестер ее не осуждал, эта ложь воспринималась как должное.
О питании митрополита Климента и игуменьи Николаи
Раз в неделю к м.Марии приезжал Митрополит Климент. В таком случае нам с м.Феодорой нужно было накрыть «чай» в комнате м.Марии.... Как только нам сообщали о его приезде, мы спускали стол, покрывали его розовой скатертью и бежали на сестринскую кухню к м.Антонии, матушкиному повору, которая для этого случая готовила «архиерейскую» закуску. Обычно она готовила несколько изысканных блюд, как в дорогих ресторанах, множество видов пирожков, рулетиков, каких-то замысловатых шашлычков, тортиков и т. д. Часто все это у нее оставалось после матушкиных трапез, которые тоже можно было бы назвать «архиерейскими». Все это нужно было в должном порядке расставить на столе. Мне как-то не доводилось до монастыря ходить по действительно дорогим ресторанам, поэтому такому уровню обслуживания меня пришлось учить. Непросто было сервировать стол таким множеством вкусностей и фруктов, а потом тащиться в сестринскую трапезную и есть свою кашу с сухарями и холодным несладким чаем, утешаясь тем, что совершаешь этим богоугодный подвиг. Хотя ко всему привыкаешь. Продукты для сестер были только те, которые жертвовали магазины, часто просроченные, даже испорченные — в этом тоже был своего рода «монашеский шик» - прямо настоящий аскетизм. Сахар на столы не ставился, чай был несладкий. Хлеб был пожертвованный Калужским хлебозаводом, тот, который уже не могли продавать ввиду его срока годности, и то, разрешалось съесть 2 куска белого и столько же черного. Фруктов и свежих овощей не было практически никогда, только если совсем испорченные или по праздникам. Большинство этих просроченных и полуиспорченных продуктов нам жертвовали не для людей, а для коров и кур. Как-то нам в Карижу привезли несколько ящиков полугнилых нектаринов для коров. Мы были очень этому рады. У коров была свежая трава, а мы уже успели забыть, когда в последний раз ели фрукты. Из всей этой кучи набрался хороший тазик фруктовых кусочков, который мы съели за вечерним чаем. Чай состоял в основном из сухарей и варенья, иногда был творог, что было большой радостью - при монастырских нагрузках мне всегда очень хотелось есть. Как-то раз в монастырь пожертвовали несколько десятков коробок соков, просроченных почти на полгода, и сестры и приютские дети с удовольствием их пили. А как-то даже привезли полгрузовика консервированного зеленого горошка в ржавых банках и истлевших коробках, срок годности которого закончился более пяти лет назад. Матушка благословила его съесть. Несколько месяцев этот горошек, который кстати был совсем не плох, добавляли почти во все блюда, даже в суп. Рыба, молочные продукты и яйца были роскошью. Хотя в монастыре имелся коровник, почти весь творог и сыры Матушка раздавала спонсорам и знакомым в виде подарков.
Все, что жертвовалось или покупалось более менее приличного, складывалось в специальные «матушкины» холодильники на нужды игумении и ее гостей, а также на «чай» для Митрополита. Такое положение дел считалось вполне нормальным: ведь игуменское и архиерейское служение так тяжелы, что предполагают усиленное питание. Игумения Николая приобрела такой практикой поистине угрожающие размеры, ее вес превышал уже сто двадцать килограммов, хотя она все это списывала на сахарный диабет и гипертонию. Честно говоря, при таком личном поваре, как м.Антония, никто бы не смог сохранить фигуру. Особенно нелепо выглядело то, как Матушка, сетуя на свой диабет и уплетая кусочек осетра со спаржей, политой каким-то розовым соусом, со слезами на глазах жаловалась нам, что не может по состоянию здоровья есть ту же еду, что и мы.
Об одобрении культа священнослужителями
Мы с батюшкой спорили, а дядя Володя слушал, ему, как верующему человеку, все это было интересно. Я пыталась доказать батюшке, что все то, что м.Николая выдает за высокую духовную монашескую жизнь — это видимость, красивая упаковка, под которой скрываются всего лишь ее корыстные интересы, непомерное властолюбие и гнусные методы контроля и подавления людей. Любая власть над людьми, когда она становится абсолютной и никем не контролируемой, чревата злоупотреблениями, тем более, если эта власть в руках человека не духовного и святого, а страстного, властного и беспринципного. Я рассказывала батюшке про всю эту жуткую систему доносов и слежки, наказаний и привилегий, лжи и притворства. Все эти методы, которыми Матушка пользуется для контроля власти, используют секты и всякого рода мошенники. И вообще, как она может называть себя «старицей», говорить, что сам Господь и Его Пречистая Матерь возвещают свою волю ее устами, если сама не имела даже опыта монашеской молитвенной жизни?
У батюшки на все мои аргументы были ответы. Ничем невозможно было его смутить. Не получается жить в монастыре — значит плохо слушаешься, не смиряешься. Не нравится Матушка — укоряй себя за это, говори себе, что другой игумении не достойна по грехам. Не нравится устав монастыря — терпи и смиряйся - получишь прощение грехов награду на Небесах. Доносы, ябеды и интриги — это совершенно нормально для любого коллектива, особенно женского. Нету сил терпеть — молись, проси Бога, и Он поможет. На любой мое недоумение он отвечал красивыми фразами, сдобренными, как солью, цитатами из книг.
«Там много сломанных судеб: и в тюрьме заканчивали, и в психушке»
"Регина Шамс провела в Свято-Никольском Черноостровском монастыре 5 лет. О диких нравах, царящих в этой обители, возглавляемой игуменьей Николаей, недавно рассказала в своей откровенной книге-исповеди Мария Кикоть.
Но история Регины намного драматичней: ее судьбу в полной мере разделила и маленькая дочь Диана, которая все эти годы воспитывалась в монастырском приюте. Жизнь в закрытом сообществе стала для обеих чудовищным испытанием, требующим долгой реабилитации, как после тяжелой болезни.
«Монахинь обвиняли в лесбийских наклонностях»: послушницам устроили ад в монастыре
Знакомые, с которыми Регина делилась своими кошмарами, в один голос кричали: «Опять этот Малоярославец? Не вспоминай!»
Между ее фотографиями до и после будто пролегла вечность. От той девушки с романтической улыбкой и безмятежными глазами не осталось почти ничего. Ее словно стерли невидимым ластиком.
Регина до и после. Между этими фотографиями всего два года.
Регина - коренная москвичка. Окончила Менделеевский - для родителей, поработала по специальности, но душа стремилась к другим берегам. Когда появилась возможность, Регина отправилась в Италию - страну своей мечты. В институте Данте Алигьери выучила итальянский. В то время на этот язык в Москве был настоящий бум, и работа нашлас
умал на мне жениться, - рассказывает она. - В личной жизни мне никогда не везло. Первый брак оказался неудачным, старшую дочь Машу я воспитывала одна.
Когда Диане исполнился год, я вышла замуж за иранца Мохсена, который учился в России на пилота. Он записал дочь на себя, и Диана Сильвиевна Смирнова стала Дианой Мохсеновной Шамс. Это не был брак по большой любви, каждый из нас преследовал свои интересы: я стала замужней женщиной, а Мохсен получил российский паспорт.
Со стороны Регина выглядела вполне успешной. Модно одевалась, бегала по утрам, работала с итальянским языком, училась на психолога. Она могла позволить себе держать для младшей дочки няню, а дома встречал красивый муж, на девять лет моложе.
Но начались проблемы с Машей. В подростковом возрасте она попала в плохую компанию. Могла не ночевать дома. Я с ней очень настрадалась. Жила как в аду. Но однажды все изменилось. Маша с друзьями поехала в Оптину Пустынь и вернулась с другими глазами. Она словно транслировала благодать. Рассказывала про чудеса, про отца Илия, про источник, в который они окунулись. И в следующий раз мы поехали вместе.
Это был первый опыт погружения в православную жизнь. Регине открывался целый мир с красивыми монастырскими службами, исповедями и новым кругом общения.
А потом я почувствовала вдруг, что у меня будто гора с плеч свалилась, словно кто-то взял мой груз на себя. Я ведь уже несколько лет находилась в духовном поиске, перечитала огромное количество философских и эзотерических книг. Душа была голодная, и я никак и ничем не могла насытить ее.
Я пробовала заниматься буддизмом. Прочитала два раза Коран и даже совершала намаз, как было написано в книжке, которую мне дал мой муж-мусульманин. Мохсену не нравилось, что я начала соблюдать посты с супружеским воздержанием. У нас начались большие скандалы, с драками, слезами и взаимными оскорблениями. Жизнь с ним стала мучительной. Он даже сказал в сердцах: «Лучше бы ты была буддисткой!»
Регина по натуре очень доверчивая и наивная. Ее легко обвести вокруг пальца. Она и представить себе не могла, что новые знакомые из православной среды окажутся обычными мошенниками, и ее попытка переехать в Подмосковье обернется судебными тяжбами и финансовыми потерями.
За советом Регина отправилась в Оптину Пустынь. Старец отец Илий благословил ее поселиться в городе Боровске, в 80 километрах от Москвы, где у нее не было ни друзей, ни знакомых.
Его слова я воспринимала как волю Божью. Продала квартиру в центре Москвы и купила дом в Боровске - красивый, в прибалтийском стиле, но, как выяснилось, совсем не приспособленный для зимы. Мы обустроились, приобрели мебель, машину, но, когда пришли холода, начали замерзать.
Деньги кончились, муж не приезжал, я впала в депрессию. Просыпалась каждое утро в жуткой тревоге и не видела никакого выхода из тупика. Работы по моей квалификации там не было, а идти методистом или нянечкой в детский сад не хотелось.
Мне казалось, раз отец Илий меня благословил, то все должно устроиться само собой, но этого не происходило. А тут еще Маша на последних сроках беременности потеряла ребенка и отправилась по благословению старца Илия в Топловский монастырь в Крыму, где пробыла полгода. Мы с Дианой остались одни. И, если бы не отец Иоанн, который бескорыстно нас очень поддерживал, не знаю, как бы выжили.
Как вы попали в Черноостровский монастырь?
Отец Иоанн привез нас туда на службу. Мы вошли под звон колоколов и ахнули. Навстречу шла инокиня неземной красоты, которая словно летела над землей. А когда в храме сестры запели «Се жених грядет в полуночи…», у меня потекли слезы. Такое сильное впечатление было. Только потом я поняла, что в этих устремлявшихся под своды голосах звенит неподдельное страдание. А когда я увидела девочек в нарядных сарафанчиках и чинных платочках, решение пришло само собой. Мне захотелось, чтобы и моя дочка была такой. Да и старец Илий советовал отдать ее в православную гимназию. Теперь меня называли Риммой, Диану - Дарьей, по именам в крещении.
Когда начались испытания на прочность?
Моя Диана всегда своевольная была, а настоятельница сразу ей не понравилась, и она не подошла к ней под благословение. Ее наказали - лишили причастия на праздник преподобного Сергия Радонежского.
Я тоже почти мгновенно впала в немилость. Меня поставили на кухню поваром и в качестве помощника дали старшую девочку из приюта. Обычно эту работу выполняли две физически крепкие сестры, чтобы к 11 часам уже была готова трапеза.
Но послушание оказалось не под силу. Овощи надо было на 80 сестер начистить и нарезать, потом приготовить в сотейниках. Как я ни старалась, все не успела. Кашу и еще что-то я приготовила, а овощи получились полусырыми: я не ту температуру поставила. Матушка сказала, что это вопиющий случай, такого в монастыре никогда не было и что я теперь буду вечно на кухне, а вставать мне придется в 4 утра, чтобы успеть.
За что еще наказывала матушка?
Буквально за все. Наказания накручивались как снежный ком. Одна сестра скучала по маме, у другой было не то выражение лица, когда ей поменяли послушание, третью винили за помыслы, в которых мы все признавались в письменном виде. Досталось даже моему ни в чем не повинному коту - дымчатому персу, которого я привезла с собой в монастырь.
Холеный красавец превратился в тощего бомжа с облезлым мехом. Он фактически жил на улице, и даже в сильные морозы ему редко позволяли согреться в помещении, от кухни его отгоняли. Как-то я вернулась из ссылки в скит, и кот пришел ко мне в келью.
Матушка делала все наоборот, иногда доходило до абсурда. Хочет сестра петь на клиросе - ей запрещают, надоели кабачки - будут накрывать на все три трапезы, нет сил на тяжелую физическую работу - дадут самое трудное послушание. Матушка как-то приехала из Греции и велела, чтобы все улыбались, как там. Причастия лишала, если кто-то забыл улыбнуться. В монастыре толпы гостей, нельзя портить им впечатление. Особенно не поощрялась дружба и любая привязанность между сестрами. Подруг разлучали, обвиняя в лесбийских наклонностях.
Наказания были строгими?
Подъем в 5 часов: утренние молитвы - и на работу. И так до 11 вечера. Если игуменья тобой недовольна, она высказывала это благочинной Серафиме, которая давала тебе какое-то непосильное послушание.
Однажды мне пришлось два месяца с утра до вечера мыть посуду за всеми только за то, что на меня пожаловались одна сестра: не так споласкиваю. Тогда матушка обещала простить наказанных сестер на Рождество, а в результате простила только на Пасху. Особенно тяжело приходилось в долгие праздники с гостями-архиереями, концертами, длинными речами, пышными приемами. Мы не могли присутствовать на этих трапезах: были одеты в цветное, как чучела, а после работы спали на задворках кухни, голодные. Никто не отваживался роптать. Все боялись гнева матушки.
Это какой-то иррациональный страх, как в тоталитарной секте.
Ты живешь в закрытой системе, у тебя ни телефона, ни паспорта, ни постороннего общения.
Матушка внушала: «Ты все видишь неправильно. Черное - это белое, а белое - это черное. Ты находишься ниже нуля. Все, что тебе кажется добром, это зло». В результате все перемешивается в голове.
Матушка казалась нам всемогущей и прозорливой. Она спрашивала: «Почему у тебя лицо такое темное? Что у тебя за помыслы?» Сестры содрогались, они верили, что она видит их насквозь. Матушка все время внушает, что это лучший монастырь с афонским уставом, а остальные - колхозы. Я долго искренне делилась помыслами, а матушка за это наказывала, позорила при всех. Но особенно сильно пострадала Наташа, которую к нам прислали из Калужского Казанского монастыря на исправление за гордыню.
А что случилось с Наташей?
Она была рясофорной послушницей и мне казалась примером монашества: жизнерадостная, приветливая. Она с легкостью выполняла устав и все послушания. Но Наташа привязалась к матери Серафиме, а игуменья расценила это как пристрастие и запретила им общаться. Вообще матушка следила, чтобы в монастыре любили все только ее одну и чтобы ни к кому другому не было никакой симпатии, приязни или дружбы.
Она «раздела» Наташу - сняла с нее рясофор, начала обвинять ее в лесбийских чувствах, называть грязной блудницей, которая якобы соблазняет сестер. Требовала, чтобы Наташа покаялась, а та стояла и говорила: «Сестры, простите меня, я ничего такого не думала, я в простоте подходила...»
Потом с Наташей что-то случилось. Видели, как она ходила по лестнице и прижимала к груди Евангелие. Она все чаще была отстраненная и все время засыпала прямо за работой. Ей давали какие-то таблетки. А матушка нам объявила, что Наташе нужен психиатр, а вскоре объявила, что у Наташи шизофрения и что ее надо отправлять в психиатрическую клинику для лечения.
Я долгое время ничего о ней не слышала. Потом я как-то встретила ее в Калуге у Казанского монастыря, куда ее вернули после больницы. Она производила впечатление потерянного и несчастного человека. Доносились слухи, что ее выдали замуж за неверующего человека, он ее бил, и она потеряла ребенка. Где она теперь? Много таких сломанных матушкой судеб сестер: и в тюрьме заканчивали, и в психушке.
Вы жили и в Иерусалиме, в Горненском монастыре. Это тоже было послушание?
Да, там у меня тоже было особое благословение - работать без выходных. Потом дали один день отдыха в неделю. Мать Спиридона и Галя из нашего монастыря постоянно доносили на меня игуменье Николае. А горненские сестры, за некоторым исключением, старались жить по Евангелию. От монахини Иоанны, к которой меня поселили, исходила только любовь, забота и поддержка, так же как и от игуменьи монастыря матушки Георгии. Мне это было дико, я к такому не привыкла, так как в Малоярославце видела только жестокость со стороны матушки и ее приспешниц.
Как ваша маленькая дочь переносила разлуку с вами?
Она страдала без меня. Каждый раз, когда меня матушка куда-нибудь посылала, Диана очень переживала. В монастыре все чувственное надо отринуть, в том числе и проявления любви к собственному ребенку. Я практически была лишена общения с дочерью. Для каждой встречи с ребенком нужно благословение. Душа рвется, когда дочь болеет! Забегаешь в приют, а тебя не пускают без благословения матушки. А какое благословение, если я не вылезала из послушаний?
Только в воскресенье, во время отдыха, я могла видеться с дочерью, если находилась в монастыре, а не в ссылке. Когда я была в скитах, мы не встречались неделями. А так… мельком в храме, хватала ее за ручку. Или когда дети проходили «канавку» - крестный ход по всему монастырю с молитвами Богородице, я выскакивала из трапезной, чтобы хотя бы помахать. Тоже могли наказать, если ребенок подбежит. Однажды так пообщались, а потом донесли, и Дианку наказали - неделю держали на одном супе.
Не знаю, как это можно выдержать. Не обнять лишний раз, не прижать к себе, не поцеловать…
Я подошла, ребенка поцеловала, а за это ее лишили сладкого, отдыха и заставили мыть туалеты. Диана мне кричала: «Мама, не подходи!» Она была поникшая, как погашенный фонарик. Не ела и засыпала на ходу.
Однажды, проходя мимо детского приюта, я услышала громкий плач, в котором узнала голос своей Дианы. Бросилась к ней. Оказалось, мою девочку наказали: «Не пойдешь в трапезную, пока не найдешь свою юбку!» Я достала первую попавшуюся юбку и посоветовала сказать, что нашла свою. Детей вообще кормили еще хуже, чем сестер. Молоко, творог давали редко, а мясо - никогда.
Вы тоже жили впроголодь?
Только в праздники в монастыре устраивались пиры с разносолами. Но в обычные дни хотелось просто хлеба с солью, но матушка хлеб ограничила до двух кусочков белого и двух черного. Как-то я выменяла у одной сестры фотографии моей дочки на черный хлеб. Это было без благословения, и, когда я матушке призналась, она, сидя на своем троне, порвала фотографии на моих глазах.
Как Диана смирялась с монастырскими порядками?
Диана не хотела жить в монастыре. Когда она об этом говорила, ее запугивали: «От тебя мама отказалась. Пойдешь в детский дом. А там бьют, к кровати привязывают! Если хочешь, пиши заявление!» И моя маленькая дочь все равно написала заявление!
Потом уже, когда мы покинули монастырь, она мне призналась, что в самом начале, когда ей было всего шесть лет, мать Александра закрывала ее в туалете и заставляла ногтями отскребать ржавчину в унитазе. Она скрытная по характеру и считала, что, если расскажет мне, то будет еще хуже.
А сколько раз ее собирали в какие-то поездки, подбирали наряды, в которых она так мечтала походить, а потом чемодан отбирали, и она никуда не ехала. На отдых в Анапу отправили внучку Николаи.
Диана старалась выполнять все послушания, по струнке ходила, но все было бесполезно. С последней поездки дочку сняли, потому что перед отъездом она вся пошла волдырями. Подумали, что ветрянка, но ветрянкой она уже переболела. Это было на нервной почве. Она вообще в последнее время начала часто болеть с высокой температурой.
Когда вы приняли решение уйти из Черноостровского монастыря?
Дочь не выдержала первая. Я ушла благодаря ей. В Иерусалиме у Гроба Господня я молилась о том, чтобы мы с Дианкой научились послушанию. А в это время в монастыре произошла история с моей дочерью. Ее отправили в трапезную одну мыть посуду за 80 сестрами, она отказалась, сказала: «Я убегу!» Конечно, она не ожидала, что ей поверят. Но ее слова восприняли всерьез, матушка не хотела проблем с законом, испугались, разыскали мою старшую дочь в Боровске по телефону и потребовали забрать Диану.
Было 11 часов вечера. Маша просила подождать до утра, но ей не разрешили. «Твою дочь вышвырнули!» - радостно сообщили мне наши инокини.
После возвращения из Иерусалима меня уже ждало новое наказание - послушание помощника повара на детской трапезной. Там работают в два раза больше, чем обычно, почти без отдыха и служб. Это очень изнуряющее послушание: большая трапезная, бесконечные гости, учителя, дети, праздники, посуда, чистилка и многое другое. Для меня с моим хроническим малокровием, анемией, с постоянной усталостью это послушание было бы очень тяжелым. Но мое здоровье никого не интересовало.
Эти пять лет жизни не могли пройти бесследно ни для вас, ни для Дианы…
Дочка была как звереныш: она пряталась в шкафу, если что-то уронит, сразу кричала: «Я не виновата!» А я после ухода оттуда год еще, что бы ни делала, мысленно сверяла свои поступки с игуменьей: как бы она отнеслась?
Я долго ходила в черных одеждах: боялась, что со мной случится что-то страшное. Матушка пугала: кирпич упадет на голову или изнасилуют. Когда я бывала в Калужской области и видела поворот на Малоярославец, меня охватывал ужас. Страх случайной встречи с матушкой Николаей гнал меня как раненого зверя, и, увидев ее на службе, я бежала, не разбирая дороги. Мне и сегодня трудно говорить о прошлом отстраненно. Эта рана по-прежнему болит. Когда погружаешься в воспоминания, как будто проживаешь весь ад заново - всю эту жестокость и нелюбовь.
Но вы не сразу решились полностью порвать с монастырским прошлым?
Несмотря на ужасное состояние крови - высокий сахар и анемию, - я еще два года пробовала продолжить свой монашеский путь на подворьях монастырей, пока духовник Троице-Сергиевой лавры не дал мне другое благословение на работу, что означало жить в миру.
А где сейчас Дарья-Диана?
Дочь живет сейчас в детском приюте Свято-Троицкого Стефано-Махрищского монастыря и учится в обычной школе. Этот монастырь мне рекомендовали еще в Иерусалиме. Там все устроено иначе.
Когда мы несколько месяцев жили дома, дочь совсем отбилась от рук: спала до полудня, сидела в Интернете, покрасила волосы, постриглась. У нее наступил переходный возраст, хотелось всего и сразу, и я понимала, что не удержу ее, и попросила мать Амвросию взять ее в приют до окончания школы.
Меня Диана ни во что не ставила - это сделала матушка Николая. Она меня обесценила в глазах дочери, я всегда была изгоем, вечно на плохом счету. Когда я везла дочь в Махру, она мне говорила: «Я никогда, никогда не отдам своих детей в монастырь!» У нее такой протест был! В храм не хотела идти, говорила: «Хватит, я намолилась!» Сейчас наши отношения налаживаются, но я чувствую, что у нее обида на меня.
Игуменья Николая, настоятельница Свято-Никольского Черноостровского монастыря.
...Несмотря на все пережитое, Регина не потеряла веру. Во многом благодаря своему духовнику, которого встретила на монастырском подворье в Талицах. Отец Давид, как говорит Регина, проявил к ней неподдельную милость.
Она молится, посещает службы, исповедуется и причащается. Но в монастырь она никогда не вернется. Эта страница жизни закрыта навсегда. Там, за высокими стенами, откуда так близко до небес, было все, что составляет монашескую жизнь, кроме самого главного - любви. А ведь Бог и есть любовь.
На Лазареву субботу и Вход Господень в Иерусалим мы решили вырваться из Москвы и совершить паломничество. Вопрос о том, куда именно поехать, не возникал: я давно хотел увидеть воочию Оптину пустынь и еще раз посетить находящийся по дороге Свято-Никольский Черноостровский монастырь, что в городе Малоярославец Калужской области.
Почти восемь лет назад, в июле 2009 года, я уже был в этой замечательной женской обители, сопровождая игумению Инес (Айау). Матушка Инес – уроженка далекой Гватемалы, бывшая католическая монахиня, открывшая для себя и вскоре принявшая Православие, настоятельница единственного в Гватемале, да и во всей Центральной Америке женского православного монастыря Святой Живоначальной Троицы «Лавра Мамбре». Монастырь опекает детский приют, спасший жизни, позволивший получить образование и воцерковиться сотням девочек и мальчиков. Оказавшись в России, гватемальская матушка захотела познакомиться с подобным ее обители монастырем, и выбор пал на Черноостровский монастырь, чью гордость составляет девичий приют «Отрада». Как и madre Ines, я остался под сильным впечатлением от экскурсии по приюту, посещения монастырских святынь и долгого общения с настоятельницей – игуменией Николаей (Ильиной).
С тех пор меня не покидало желание вновь оказаться в этом светлом и гостеприимном месте. Собрались мы спонтанно. Матушку Николаю я предупредил о нашем приезде буквально за час, однако она сразу согласилась нас принять и предложила организовать экскурсию.
Когда подъехали к обители, моросил дождик, было довольно прохладно. Но за монастырскими стенами мы сразу оказались в атмосфере тепла и уюта. Нас встретила инокиня Варвара, которой игумения благословила быть нашим экскурсоводом.
Первым делом мы направились в детский приют. Пока шли, сестра Варвара поведала интересные факты из новейшей истории обители:
– Монастырь, основанный в конце XVI века и в советские годы переживший запустение, в начале 1990-х был возрожден как мужской. Но отношения в общине не сложились, и по благословению правящего архиерея обитель превратилась в женскую… Поначалу люди боялись монастыря, распространяли различные слухи. Говорили, к примеру, что службы здесь католические, потому что долгие. Но постепенно все наладилось.
Мне вспомнилась любопытная деталь, о которой на встрече восьмилетней давности упоминала игумения Николая: четверть века назад в Черноостровском монастыре подвизалась и завершила земной путь схимонахиня Елисавета (Васильчикова) – последняя хранительница главы преподобного Сергия Радонежского, спасенной после вскрытия мощей Игумена всея Руси в 1919 году. В 1946 году, с возвращением Троице-Сергиевой Лавры Русской Церкви, будущая монахиня передала эту святыню патриарху Алексию I.
Сестра Варвара описала воспитательный и учебный процесс, в котором в основном заняты монахини и послушницы, провела по аудиториям для занятий, спортивному залу, где бросились в глаза напольные шахматы – в «Отраде» они появились еще до того, как Министерство образования и науки решило установить их во всех российских школах. Наша чичероне показала нам стенд с фотографиями, сделанными во время гастролей приютского хора, выступавшего с сольными концертами и на фестивалях во многих странах – от Израиля до Испании. Девочки не только поют, но и танцуют. Увидели мы и склад вещей для воспитанниц. Одежда и обувь приобретаются или принимаются в дар только новыми. У девочек большой выбор сценических платьев, что немаловажно для творчески ориентированного приюта.
На втором этаже мы заглянули в жилые комнаты. Сейчас в приюте воспитываются около 60 девочек: отказники, дети, у которых нет родителей или чьи мама и папа не в состоянии заниматься своим ребенком. Нам рассказали историю о том, как одна девочка поставила в своей комнате фотографию отца… с бутылкой алкоголя в руке – просто потому, что другой у нее не сохранилось. В приюте обустроена комнатка для приема родственников, где воспитанницы могут приватно пообщаться с ними, угостить чаем со сладостями.
Обитательницы «Отрады» вообще отличаются домовитостью, их учат готовить, вести хозяйство. В одной из комнат две шестилетние девочки (кажется, самые юные в приюте) посадили нас за стол и принялись «потчевать»: расставили пластиковые чашки, чайник, кофейник, поднос с фруктами, блюдца, на которые положили сделанные ими игрушечные пирожные в форме самолета и снеговика. Это было очень трогательно. Посмотреть на «чайную церемонию», устроенную младшими, собрались их соседки и наставницы. Среди зрителей была и девятилетняя Настя, которая, как нам шепнула одна из монахинь, является звездой приютского хора. Ее мама трудится в «Отраде». Настя охотно спела нам песню «Кнопочка», девочки ей подпевали.
Пройдя в музыкальный класс, мы смогли убедиться в дарованиях и других девочек: под ненавязчивым руководством педагога по греческому языку послушницы Александры они исполнили для нас несколько греческих песнопений, посвященных Лазаревой субботе, а затем вручили испеченные ими лазаракии – печенье из сладкого теста в виде человечков, которые, по давней традиции, раздаются в Греции в день воскрешения праведного Лазаря Христом. Для девочек это была своеобразная репетиция, поскольку им предстояло поздравлять с праздником игумению и монахинь.
Свято-Никольская обитель прочно связана с греческим миром. С начала 2000-х годов в монастыре периодически бывает архимандрит Ефрем (Куцу), игумен Ватопедского монастыря на Афоне. С 2011 года хор «Отрада» участвует в концертах-конференциях «Свет во Вселенной», которые отец Ефрем устраивает в Греции. Игумения с сестрами и воспитанницами приюта сподобились обогнуть на корабле Афон. Бывал в Малоярославце и настоятель монастыря Махера на Кипре архимандрит Арсений (Пацалос) .
В комнатах живут по три-четыре человека, причем обязательно разных возрастов. У всех девочек есть старшая подруга, способная подставить плечо в трудную минуту, дать совет. Не так давно у одной из воспитанниц умер отец. И хотя с ним она виделась редко, печальная новость стала для нее шоком. Тогда подруга отвела ее в часовню (она находится в здании приюта), принялась утешать и рассказала, что ее папа тоже умер, но, молясь, она может разговаривать с ним и чувствует, что ее слышат. По словам монахинь, наличие «сестренки» поможет их подопечным в будущем растить собственных детей.
На светлых лицах девочек нет и следа от пережитых до приюта физических и душевных травм, они хорошо воспитаны, доброжелательны. «Отраду» сложно назвать детским домом, скорее это большая семья со своими радостями и горестями, достижениями и проблемами. Идею общности, семейности активно культивируют матушка Николая и насельницы монастыря, они относятся к питомицам как к дочерям и учат их воспринимать друг друга как близких.
Девушки, достигшие 17 лет, имеют возможность продолжать обучение, не покидая родных стен обители. В 2011 году Черноостровским монастырем и Российским государственным социальным университетом был создан Центр православных коммуникаций: здесь можно получить образование по направлениям «Православная журналистика» и «Коммуникационный менеджмент» – специалисты в этой сфере призваны выстраивать отношения с внешней средой, создавать позитивный имидж своей организации, привлекать партнеров. Сегодня для нашей Церкви, каждый шаг которой рассматривается обществом под лупой, такое служение как никогда важно. Свято-Никольский монастырь в Малоярославце – первопроходец в развитии коммуникативного менеджмента в епархиях. Кстати, сестра Варвара – выпускница Центра православных коммуникаций, что явно помогает ей в работе с гостями.
После подробного осмотра «Отрады» наша экскурсовод проводила нас в монастырские храмы. В церкви Корсунской иконы Божией Матери мы помолились у образа «Всецарица» – списка хранящейся в Ватопеде иконы.
– У этого образа произошло немало чудес, – рассказала нам сестра Варвара. – Была и такая история: одна наша монахиня заболела раком, она горячо молилась у образа «Всецарицы» – и болезнь прекратилась. По каким-то причинам она ушла из монастыря, и вскоре недуг напомнил о себе. Эта сестра покаялась, вернулась в обитель, стойко переносила заболевание и отошла ко Господу мирно.
Главный храм монастыря – Никольский собор – имеет в высоту почти полсотни метров. Мы приложились к частице мощей небесного покровителя обители – святителя Николая: она была привезена в 2001 году из Бари. А у северных диаконских врат весит епитрахиль с Афона, которой во время исповеди накрывали старца Иосифа Ватопедского, учителя архимандрита Ефрема. Сестры и прихожане прикладываются к епитрахили, кладут ее себе на голову.
Мое внимание привлекла необычная икона Богородицы с изображением Михаила Илларионовича Кутузова и надписью «1812–2012», выполненная к 200-летнему юбилею битвы под Малоярославцем. Из обители открывается вид на поле, где развернулось это переломное для Отечественной войны 1812 года 18-часовое сражение. На монастырской территории тоже велись бои.
Побывали мы и в нижнем храме Всех Святых. По благословению игумении он освещается только свечами и лампадами, без использования электричества.
Затем мы прошли в красивую просторную трапезную, где для нас был накрыт стол. Там же мы видели, как девочки репетировали танцы. Направлял их пожилой педагог Юрий Николаевич, отец одной из насельниц обители, ранее служивший в московском театре.
После вкусного и сытного обеда сестра Варвара отвела нас в настоятельский корпус к игумении Николае. Матушка – харизматичный и сильный человек, при этом по-матерински добра и заботлива. Четверть века назад она приняла монастырь разрушенным и заброшенным, восстановила и благоустроила его, создала и подняла до высокого уровня приют для детей. Обитель располагает скитами и подворьями, из ее стен вышло 17 игумений.
За чаем с иерусалимскими лакомствами матушка говорила о нынешней жизни монастыря, интересовалась нашими впечатлениями. Я спросил, как у монастыря в Малоярославце наладились столь обширные контакты со Святой Горой. И настоятельница рассказала, что в 2000 году духовник обители схиархимандрит Михаил (Балаев) благословил ей написать письмо схимонаху Иосифу из Ватопеда.
– Я тогда удивилась: «Зачем?», – вспоминала игумения. – Батюшка на это сказал: «Потом все узнаешь». Так и вышло. Я написала о нашем монастыре, старец прислал сердечный ответ. Мы переписывались до самой его смерти в 2009 году. Стараниями старца Иосифа к нам начали приезжать афонские паломники.
Не без заслуженной гордости настоятельница отметила внешние связи монастыря. Черноостровская обитель – ключевая достопримечательность Малоярославца, привлекающая в небольшой город с населением менее 30 000 человек архиереев и священнослужителей Русской и других Поместных Православных Церквей, высокопоставленных федеральных чиновников, иностранных дипломатов, деятелей культуры и образования.
– Нас очень полюбила посол Австрии Маргот Клестиль-Лёффлер. Она бывала у нас, наш хор выступал в ее резиденции в Москве, при содействии посла наши девочки гастролировали в Австрии. Дважды у нас выступал хор мальчиков из австрийского католического монастыря святого Флориана.
Приезжавший с хором Бруно Вайнберг, выходец из известной семьи производителей роялей, подарил приюту «Отрада» австрийский рояль.
Матушка поделилась с нами и болью своего сердца, вызванной публикацией в прошлом году книги «Исповедь бывшей послушницы». Автор послушалась в Свято-Никольском Черноостровском монастыре и после ухода написала «повесть» о пережитом опыте. Игумения Николая и сестры выведены в книжке под своими именами, монастырь фактически приравнен к тоталитарной секте, настоятельница обвинена в том, что в «Отраде» девочки плохо питаются и терпят побои. Но даже после поверхностного знакомства со святой обителью и приютом становится ясно: книга написана крайне предвзято, автор преследует цели, далекие от желания раскрыть правду о малоярославском монастыре.
– Выход в свет «Исповеди бывшей послушницы» спровоцировал настоящую травлю, – сетовала матушка. – Зашла речь о закрытии приюта и монастыря. К сожалению, некоторые наши соседи поверили пасквилю. Кто-то спросил у нашей воспитанницы: «А как вас кормят?» Девочка, имеющая плотное телосложение, не растерялась: «Разве по мне не видно?» В кампании против монастыря участвовал и один священник, но, посетив нас, полностью изменил свое мнение и принес публичные извинения.
Почти тогда же серьезный вызов приняла и столь близкая по духу Черноостровскому монастырю Свято-Троицкая женская обитель в Гватемале: генеральный прокурор страны потребовала от игумении Инес до конца апреля освободить здание монастырского детского приюта. Основанием послужило то, что правительственный указ 1996 года о передаче этого помещения приюту на 50 лет не был обнародован (что требуется законодательством). Но публикация указа – обязанность государственных органов, но никак не игумении. Сейчас это дело находится на рассмотрении в Верховном суде Гватемалы. Дай Бог, матушке Инес удастся спасти приют, где воспитывается около 400 сирот и детей из неблагополучных семей.
Признаться, мы планировали провести в Малоярославце не более двух часов, но, плененные радушием настоятельницы, сестер и воспитанниц «Отрады», не заметили, как пролетело время. Чаепитие закончилось за несколько минут до всенощного бдения накануне праздника Входа Господня в Иерусалим, и матушка предложила нам остаться на богослужение и на ночлег. Мы с благодарностью согласились.
В Никольском соборе игумения отвела нам место поближе к солее, у мощей святителя Николая. Мы стали свидетелями благословения на рясофор: игумения положила два комплекта с рясой, клобуком и четками на мощевик покровителя монастыря и затем вручила их послушницам. Детский хор прекрасно пел, в частности он исполнил «Kyrie eleison» по-гречески. В какой-то момент девочки раздали каждому молящемуся по букетику верб со свечой.
В конце службы к нам подошла сестра Косма, ответственная за монастырскую гостиницу, чтобы проводить в предоставленные нам комнаты. Гостевой дом недавно отремонтирован, в нем чисто и тихо. В комнатах новая мебель, есть все необходимое. Сестра Косма всячески хлопотала, чтобы мы чувствовали себя комфортно. После ужина и чая с игуменией мы провалились в сон.
Утром, помолившись за Божественной Литургией и причастившись Святых Христовых Тайн, мы попрощались с матушкой Николаей и тронулись в путь. Было немного грустно в приятный солнечный день покидать Черноостровскую обитель, где мы неожиданно, но с радостью провели сутки. В Оптиной пустыни, которая по изначальному плану была главной целью путешествия, остаться на должный срок не удалось. Правда, даже краткое пребывание у Оптинских старцев оказалось наполнено запоминающимися эпизодами. Но это совсем другая история…
В 2004 г. отец Арсений (Пацалос) и Патриарх Александрийский и всея Африки Петр VII погибли в авиакатастрофе у греческих берегов.
